Его жизнь была непрестанно длящимся чудом, и мы тому свидетели. Это было прежде всего чудо веры, чудо любви, потому что вера отца Александра горела любовью. Любовь — это то, чем он жил и дышал, что изливалось из его сердца. Он выполнил обе главные заповеди — о любви к Богу и любви к человеку. Он положил жизнь свою за други своя и принес себя в жертву. Это была вольная жертва — ради спасения людей, и он пошел на нее не колеблясь.
Мученическая гибель отца Александра завершает его духовное восхождение к престолу Творца. Эта гибель тоже совсем не случайна. Сводить все к уголовщине — значит низводить трагедию святого и пророка на уровень криминальной хроники. Борьба добра и зла — это не только метафора. Это реальное противоборство полярных духовных сил. Отец Александр противостоял злу как, может быть, никто в этом мире и потому притягивал к себе зло. Он был центром кристаллизации восходящих духовных сил, и это было осознано противной стороной в полной мере. Расправа над ним есть признание его выдающейся роли. И это не просто убийство, а казнь по приговору тайного трибунала.
Кто стоял за убийцами? Конечно, враги Христа, враги христианства. Именно для них проповедь отца Александра была наиболее страшна. Именно для них его общественное служение, его обращение к массовой аудитории было нестерпимо. Конгломерат темных сил объединился, чтобы пресечь это служение, чтобы преградить путь Богу Живому. Отец Александр был слишком опасен, а победить его в открытом бою было невозможно. Единственным выходом для заговорщиков оставалась «акция».
Это убийство есть конец одной эпохи и начало другой. Оно открывает новую полосу политического террора. Оно знаменует вступление в новое Смутное время.
И оно обличает ужасающее духовное состояние не только мира, но и Церкви. Без экспансии язычества в современное православие это преступление было бы немыслимо. Фактически мы имеем дело с рецидивом язычества как вне, так и внутри церковной ограды. А это означает, что вся страна стала зоной бедствия.
Смерть отца Александра — это духовная катастрофа. Она отозвалась эхом во всех мирах. Она способна отбросить восхождение России к христианству на десятки лет. Гибель того, кто своей духовной мощью ограждал нас от хаоса и распада, разнуздала подземные страсти. Но означает ли это, что расчет сил зла оказался верным, что они могут торжествовать победу?
Нет, замысел негодяев будет сорван, князь тьмы потерпит поражение. Вдохновители убийства замахнулись на то, что им не подвластно, что превышает их разумение. Отец Александр, стяжавший Духа Божия, вошел в Небесную Церковь. Тысячи вокруг него спаслись еще при его жизни, сотни тысяч он привлечет ко Христу самой своей мученической кончиной. Свет, который горел в нем, зажжется в миллионах душ.
Отец Александр прошел тесными вратами и узким путем. Его воля была устремлена ко Христу, а сердце открыто Небу. Его жизнь, отданная Богу и людям, исполнена глубокого смысла. Это жизнь–творчество, жизнь–служение, жизнь–литургия. Неустанный труд души, подвиг жертвенной любви принесли чудесные плоды.
В жизни отца Александра всё символично. Он родился 22 января, в день памяти одного из любимых своих святых — Филиппа, митрополита Московского, убитого за правду, за верность Христу. Хоронили настоятеля новодеревенской церкви 11 сентября, в день Усекновения главы Иоанна Крестителя, Предтечи Христа, великого пророка, тоже убитого за правду, за свидетельство, которое он имел. На 40–й день по смерти отца праздновалась память пяти Московских и Всея России чудотворцев, и среди них опять‑таки был святитель Филипп.
Символично само имя нашего духовного отца: ведь Александр означает «защитник людей», а Мень — это Man, Человек. Таким образом, Александр Мень — Защитник людей, Человек. Здесь, в этимологии, нечаянно проговаривается скрытая истина. Отец Александр принадлежит не только России — он принадлежит всему человечеству. Он был дан России и миру ввиду нашей духовной немощи как защита, опора и упование.
Величайшие в мире события происходят буднично, неприметным образом. Рядом с нами жил Сын человечества, апостол XX века отец Александр Мень. Он жил для нас и погиб ради нас. Быть может, потомки поймут и оценят его глубже, полнее и лучше нас. Но будущее, в котором всё уже совершилось, бросает свет на прошлое и настоящее. Нам тоже кое‑что открыто. И у нас есть одно преимущество: мы видели, слышали, знали его, мы общались с ним, и этого ничто не заменит.