«Почему вам всем трудно? Каждый видит только себя и ни на одно мгновение не хочет встать на позицию другого». Он был прав во всем; после долгой очистительной беседы и исповеди тяжелейший груз моих переживаний был снят, я понял, что надо делать, и возвращаюсь домой другим человеком.
Ты пойми, – говорил Митя, – можно было подумать, что его разговор со мной был беседой опытного психолога-аналитика, возможно, психиатра с огромным опытом работы. Он не задал мне ни одного наводящего вопроса; изредка кладя на себя крестное знамение, он раскрывал весь мой внутренний мир, и не только мой, но и тех людей, с которыми складывались мои трудности; и при этом поражало то, что он понимал этих людей и знал, никогда не видя и не слыша о них.
Конечно, не был о. Арсений опытным психологом, психоаналитиком, психиатром – просто у него были всеобъемлющая любовь к человеку, соединенная с любовью к Богу, великий духовный опыт и данный Господом дар проникать в душу человеческую прозорливым взором. Я – профессор, доктор медицины, психиатр, принявший тысячи больных и здоровых людей, с огромным опытом работы, написавший десятки научных работ по психиатрии, – был перед ним как студент, только начинающий изучать заданный курс. Если бы я, психиатр, знал психику и духовный мир больного подобно о. Арсению, то, думаю большинство моих больных давно бы выздоровели. Но чтобы стать человеком, подобным о. Арсению, нужна постоянная молитва, устремленная к Богу, и всепоглощающая любовь к человеку; соединение этих двух начал создает подвижника, молитвенника, старца».
Еще дважды мы приезжали с Дмитрием к о. Арсению, в дальнейшем он приезжал без меня. Во второй приезд состоялся крайне интересный разговор, записанный мною по возвращении в Москву.
Приехали, в доме уже находилось несколько человек из Москвы, Воронежа и Владимира. Мы сидели вечером в столовой; Антонина Сергеевна, зная, что Дмитрий Евгеньевич психиатр, задала вопрос: «Скажите, Господь исцелял бесноватых, это были душевнобольные?»
Дмитрий ответил: «Человек может болеть душевной болезнью, но может болеть духовным заболеванием, это совершенно разные заболевания. Люди, больные духовными заболеваниями, – это бесноватые; они одержимы жаждой убийств, непреодолимым желанием совершать зло, пытать, истязать, оскорблять, вся их духовная сущность пропитана злом, они могут поклоняться злу – демоническим силам. Вспомните двух бесноватых, живших во гробах (Мф. 8, 23), их одержимость. Вспомните следователей НКВД, проводивших допросы с применением ужасающих пыток, надругательствами над допрашиваемыми, их превосходящие понимание о человечности издевательства над женщинами. Эти следователи были тяжело духовно больны, силы зла – демонизм захватил их души, но многие из них совершенно не болели душевными заболеваниями, я встречал таких духовно тяжело больных не один раз. Этих людей психиатрия не может лечить, это – одержимость.
Избавление от духовной болезни может быть совершено по милости Божией только духовным подвижником, полностью погруженным в молитву, любовь к Богу, людям, и не всякий пастырь вылечит такого больного, что подтверждают слова Господа нашего Иисуса Христа: «Сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста». (Мк. 9,29).
Душевные заболевания можно лечить в психиатрических больницах и в домашних условиях медикаментами, физиотерапией, трудом, психоанализом. Многие священники считают психоанализ греховным, утверждая, что психоаналитик насильственно вторгается в душу человека, замещая исповедь, потому что только в исповеди можно открывать сокровенное, но я, врач-психиатр, не раз видел, что проведенное опытным психоаналитиком лечение полностью восстанавливало больных. Бывает, человек одновременно болен духовной и душевной болезнью. Таких больных лечить крайне трудно, в моей практике излечений не встречалось. Кроме того, видя духовную болезнь, современный врач не отличит ее от душевной, а если и отличит, то не может сказать: «Идите к священнику». Необходимо заметить и другое: человек, болеющий духовной болезнью – демонизмом, – никогда не захочет исцеления от священника.
Больные душевной болезнью в определенные моменты жизни создавали гениальные произведения (Врубель, Гаршин и др.) или, приходя к Церкви, становились глубоко верующими людьми, выздоравливали, им помогало духовное руководство, молитва и сам православный дух Церкви. В разное время духовные руководители многих общин направляли ко мне на консультацию или лечение своих духовных детей, и многие из них впоследствии стали замечательными иереями, монахами, монахинями, художниками. Болезнь побеждалась верой в Бога».