И где-то там далеко-далеко, на просторах невообразимых бездн Вселенной, сигнал был получен. Получен, обработан, осмыслен и принят к сведению.
***
Ворвавшись в каюту Ники, я первым делом бросился к её подёргивающемуся тельцу и сразу же попытался заглянуть ей в глаза, одновременно с этим стараясь докричаться до неё.
- Ника, девочка моя, что с тобой? Держись, я сейчас отнесу тебя в медицинскую капсулу!
Ругар уже был здесь, и в мою голову ворвался его панический крик:
- Старший, я не понимаю, что с ней происходит!
- Не-е-е-т! - протяжно закричала девушка. - Нет! Они его убили, они его убили, твари, твари, ненавижу-у-у!
С моей подопечной явно творилось что-то невообразимое, её взгляд заволокло какой-то белёсой дымкой, а черты миловидного лица неуловимо исказились. В какой-то момент мне даже показалось, что я вижу на нем такие же чешуйки, какие появились у нее на теле, но на этот раз они светятся.
- Ника, успокойся, ничего не произошло, - зачастил я, пытаясь придумать, как ей помочь.
- Я всех вас убью, ублюдки! - заверещала девушка, и в этот момент меня настиг удар.
Поначалу мне показалось, он похож на предыдущий, что я почувствовал совсем недавно, когда Ника выбила бронированную дверь после того, как меня попытались при помощи оной заблокировать. Но дальше начало происходить вообще что-то невообразимое, мир словно разделился на несколько слоёв, и я стал видеть то, чего секунду назад здесь ещё не было. Какие-то энергетические линии, волны, невообразимая круговерть всего этого буйства захлестнула меня, девочку, Ругара, весь наш корабль, казалось, что весь космос сейчас открыт передо мной, причём он то сжимается до мельчайших размеров, то вновь расширяется. В моей многострадальной голове неистово заломило, и вот тут я по-настоящему испугался, потому что то, что происходило в данный момент, оказалось выше моего понимания. Тело Ники, ещё недавно конвульсивно дёргающееся на кровати, плавно оторвалось от неё и взлетело сантиметров на двадцать, а она всё кричала и кричала, причём этот вопль превратился во что-то нечленораздельное. Я попытался сделать шаг вперёд, чтобы схватить её, но меня тут же откинуло в переборку. Отчаянный рывок Ругара тоже не увенчался успехом, его приложило рядом со мной, а в моём разуме, который за мгновения разогнался, наверное, до миллиардов операций в секунду, попыталась выстроиться хоть какая-то рабочая модель противодействия данной ситуации, но я её, к сожалению, не находил. Мне удалось лишь вытянуть перед собой руки и, по всей вероятности, вовремя, потому что в следующую секунду я увидел своим новоприобретённым зрением внезапно появившуюся пульсацию ярко-оранжевого цвета, локализующуюся в области головы девушки. Мне удалось насчитать шесть вспышек, которые следовали по нарастающей, увеличивая интенсивность, и после каждой из них круговерть энергетических всполохов, видимых мною, дико искажалась. Седьмая же вспышка оказалась финальной, тело Ники отчаянно дёрнулось, и во все стороны устремилась волна, показавшаяся мне в тот момент чистой плазмой. Я ещё держал руки перед собой в инстинктивной попытке закрыться, очень уж, видимо, мне хотелось в этот момент выжить. И мне это удалось, волна натолкнулась на едва заметный мерцающий защитный купол, обогнула его и устремилась дальше, а в следующую секунду нас с практически распятым на переборке зверем настиг ещё один удар, тот, которого я предугадать не мог. Меня скрутило в дугу, а синтетическая кожа, созданная при помощи кремнийорганических наноботов, начала лопаться, брызнула искусственная кровь, и в этот момент закричал уже я. Закричал, потому что почувствовал, что ещё чуть-чуть, еще совсем немного, и я растворюсь в этом диком хаосе. Напрасно я думал, что мне плевать на собственную жизнь, нет, жить мне очень даже, оказывается, хочется, вернее, не так, мне не хочется так умирать.
Сквозь дикую боль я услышал мысленный скулеж у себя в голове: «Старший, я больше не могу!»
Ругар, как же я мог забыть о тебе!
«Держись, малыш», - попытался мысленно прокричать я в ответ, но услышал ли он меня или нет, так и осталось тайной.
Наш чудесный космопес был прижат к переборке где-то совсем рядом со мной, и если поднатужиться, то, возможно, я смогу увеличить размеры этого защитного поля, чем бы оно ни было. Я начал стараться, вспоминать, тянуть из себя это вообще никогда имевшееся во мне знание, и вот наконец-то смог открыть глаза, увидев перед собой едва заметное марево. Его не хватило на то, чтобы полностью прикрыть чешуйчатого пса, и тогда я постарался одной рукой дотянуться до него и втащить его весьма немаленькую тушу в защитную зону. Каждый миллиметр собственного движения давался с неимоверным трудом, мое прежде безотказное кибернетическое тело явно не справлялось с яростными потоками энергии и гравитации, которые бушевали вокруг. Перед внутренним взором не вовремя начали вспыхивать отчёты о повреждениях собственного искусственного тела, а что уж творится с его биологическими составляющими, я и подумать боюсь, но сейчас надо попытаться сделать всё, чтобы спасти это живое существо, на это у меня должно хватить сил. Добраться до Ники нет никакой возможности, вот она, недалеко, и от неё во все стороны по-прежнему проистекает невероятная дикая сила, что я могу противопоставить ей? Медленно, слишком медленно тянется рука, миллиметр за миллиметром я приближаюсь к чешуйчатой лапе рождённого в неизвестных просторах космоса зверя. И вот в какой-то момент наконец-то мои пальцы смогли сомкнуться на ней, и я попытался затянуть её поближе к себе. С таким же успехом, наверное, можно было двигать простому человеку танк, но я не сдавался, я тянул и тянул, второй рукой по-прежнему формируя защитное поле. Почему я вообще умею это делать? Сигналы о полученных повреждениях поступают лавинообразно, но сейчас нельзя экономить, придётся откупоривать кубышку и выплескивать наружу все запасённые наноботы. Наконец-то команда прошла, и во внутреннюю полость начали поступать неутомимые труженики, и хоть на этот раз их движения оказались какими-то замедленными, но тем не менее я тут же начал получать телеметрию. Мой, хранившийся и существовавший долгое время в электронном виде, разум сам собой начал разбиваться на отдельные сегменты, уберегая себя от возможного повреждения, и каждый из них был назначен мною на выполнение какого-то определённого действия. Стало полегче, мультизадачность всегда была моим коньком, именно поэтому я сразу же смог определить аномальную активность той самой железы, которая появилась в моём головном мозге после событий, случившихся в результате нападения Селесты. Это странное образование пульсировало, и данный факт явно был следствием всего происходящего. А между тем я тянул и тянул, по миллиметру затаскивая своего чешуйчатого друга, в надежде, что он ещё жив, ведь даже скулёж мысленный и тот я уже перестал слышать. Напряжение оказалось столь велико, что я подумал в какой-то момент, что не справлюсь, но всё-таки мне удалось, Ругар оказался целиком под защитой силового поля, я попытался до него докричаться, но не преуспел. Пришлось сосредоточиться на поддержании этого кокона. Что же всё-таки происходит, ни о чем подобном я никогда даже не слышал, показания датчиков, которыми нашпиговано мое тело, вообще запредельные. А попытка соединиться с искином «Лазаря» также закономерно не увенчалась успехом, как не смог я подключиться и к удалённому управлению кораблём. Казалось, что весь мир исчез, и остался лишь его крошечный фрагмент в данной конкретной точке пространства, ограниченной этой небольшой каютой.
Попытки подключения раз за разом срывались, но одним из потоков сознания я непрерывно старался его произвести, потому что понимал, что если не сделать хоть что-то, то «Лазарь», не получив команду на переход в варп, улетит в межзвёздное пространство, но, как ни печально это осознавать, у меня ничего не получалось. Самостоятельно разобраться в той какофонии данных, которые ежесекундно сыпались на меня из моих собственных сенсоров, оказалось просто нереально, несмотря на распараллеливание потоков сознания, и я уже потерял счёт времени, хотя как это вообще возможно. Скорее всего, именно чрезмерная мультизадачность и стала тому виной, процессы накладываются один на другой, и кажется, что время сжимается. А потом нас настиг еще удин удар, удар такой силы, что всё прежнее показалось уже незначительным, моё собственное «я», мою сущность словно вытолкнуло из хрупких оков кибернетического организма. Это произошло буквально на мгновение, на долю секунды, но то, что я увидел, повергло меня в шок. Мой прекрасный «Лазарь», мой корвет, несся в непонятном сером мареве, совсем не похожем на привычные переливы защитного кокона варп-двигателя, причем каким-то новым для меня чувством я осознал, что эта скорость несравнима с теми, на которых мы летали раньше. От удивления я попытался осмыслить то, что только что понял, но внезапно муть за бортом сменилась обычным космосом, а вслед за этим я увидел, как мы на бешеной скорости влетаем в другой, гораздо более крупный корабль, протаранив его правый борт. Только теперь всё происходящее замедлилось, а в перегруженной множеством задач голове настойчивым набатом забилась одна единственная мысль: «Похоже, это конец». Однако уже в следующий миг я понял, что это не так, потому что вновь ощутил собственное кибернетическое тело, а потом последовал последний удар. Причем он оказался чудовищным, ведь именно в этот момент до того места, где мы с моими подопечными находились, дошла инерция от столкновения, и только благодаря тому, что я на автомате держал этот неведомо откуда взявшийся энергетический щит, меня и не расплющило о противоположную переборку, хотя приложило серьёзно. Более того, он же не позволил Нике и Ругару не превратиться в размазанный по металлу фарш, хотя сотрясения и внутренние травмы они наверняка получили, если вообще живы после всего произошедшего. Буйство энергий прекратилось, и уже угасающим сознанием я успел выхватить несколько докладов от наконец-то очнувшегося искина, судя по ним, сам по себе напрашивался вывод, что на нашем корвете можно ставить крест. К сожалению, разобраться в тонкостях системного лога «Лазаря» у меня не было никакого шанса, потому что параллельно на меня сыпались данные о собственных повреждениях, и если верить им, далеко не факт, что я смогу поднять своё тело на ноги. Почти все показатели значились в красном секторе, и это несмотря на то, что наноботы без устали пытались залатать полученные повреждения. Я медленно сполз по переборке и уткнулся лицом в палубу, последним усилием воли ещё попытался подняться и удержать собственный разум в состоянии дееспособности, но, видимо, имевшийся в наличии ресурс, который я использовал для того, чтобы пережить весь этот кошмар, оказался не бездонным. Бездонной оказалась темнота, в которую поволокло меня, и последнее, что я увидел перед тем, как отключиться, были едва шевелящиеся тела двух самых близких мне созданий - Ники и Ругара.