— К чему? — Санчо от растерянности даже часто заморгал глазами. Резкие скачки по темам, столь присущие Лавру, ему никогда не удавалось постичь. Как говорится, что позволено Юпитеру, не позволено быку. Но Мошкин и не боялся никогда показывать на людях, и уж тем более перед самим боссом, собственную недальновидность.
Лавр отложил в сторону серебряную ложку и, подхватив со столешницы рассматриваемый несколько минут назад снимок, протянул его Санчо. Тот осторожно принял фотографию, с таким видом, будто ему предлагали подержаться за голую ногу барышни на светском балу.
— К пацану, — коротко молвил авторитет и замолчал, выжидая реакцию Александра.
Тот с минуту, наверное, вертел в руках снимок с выражением полной озабоченности на лице, пару раз даже попробовал перевернуть его вверх тормашками, а в завершение с досадой почесал реденькие волосы у себя на затылке. В его глазах, вновь поднятых на Лаврикова, металась еще большая растерянность, чем до знакомства с фото. Санчо чувствовал себя в эту секунду полным кретином.
— Где ж тут пацан? — спросил, наконец, он. — Тут же девок пара.
Федор Павлович демонстративно покрутил пальцем у виска.
— Один, который с косичками, — пацан, — тяжело вымолвил он так, будто разговаривал с душевнобольным. — Можешь мысленно косички убрать? Или пальцем копну зажми, если мысленно не получается! — с ходу внес он дельное предложение.
— Получается мысленно! — недовольно набычился Санчо. — И пальцем — вот, пожалуйста, — зажал!
Он и впрямь поступил так, как советовал ему законник, и счастливая улыбка вмиг озарила круглое лицо Александра. Он убрал палец, через секунду вновь прижал его к снимку.
— Правда пацан, — радостно сообщил он.
Игра с пальцем Мошкину понравилась, и он проделал данную забавную процедуру еще раза четыре, пока Лавр не выудил из-под лежащей на краю стола газеты новый снимок и не передал его «дворецкому».
— А теперь сравни с этим, — с улыбкой произнес законный. — С безотцовщиной.
Новый снимок, предложенный Санчо на обозрение, был старым и блеклым, с сильно заметными желтыми разводами, но и на нем без труда можно было узреть двоих мальчишек лет по семнадцать или около того, в лихо заломленных на затылок кепках и местами потертых ватниках времен шестидесятых годов. Лавр перегнулся через стол и ткнул пальцем в правого охламона с озорными глазами.
— Я, — гордо изрек он. — Только-только из колонии вышел для несовершеннолетних… Бесплатные тогда были подготовительные курсы, — обращаясь к самому себе, завершил он.
Санчо ошарашенно пялился то на одну, то на другую фотографию. Похожие улыбки. Похожие скуластые лица…
— Ну? — поторопил соратника Лавриков. — Лупу дать?
— Не надо лупу. — Санчо потупил взгляд и, выдержав небольшую паузу, сокрушенно закачал головой. — Ай-ай-ай… Лавруша…
— Что «Лавруша»? — Вор в законе пружинисто поднялся с кресла и обошел стол по периметру. — Что ты ноешь?
— Если даже это так. — Лицо Мошкина сделалось до неприличия суровым. — Нельзя, Лавр! Ни в коем случае! Ты ж — последний из могикан! Классический вор! Четверть века как коронован! С репутацией незапятнанной! Не чета нынешней шелупони! — С каждым произносимым словом лицо Санчо все больше наливалось кровью. Он не на шутку занервничал. — У меня сейчас отчетливо внутри звоночек дзынькнул: «опасность»!
— У тебя дзынькает, — усмехнулся Лавр. — А мне-то кто указ?
— Закон! — Санчо поднял вверх указательный палец.
— Я сам — законник.
— Но ты-то не можешь, как эти… — Не найдя подходящего слова, Мошкин неопределенно мотнул головой. — С титулами купленными. Старики обидятся. Тут, извини, — он по привычке причмокнул языком, — импичментом попахивает.
— Занудил! — Федор Павлович шутливо отвесил соратнику легкий подзатыльник. — «Импичмент»! Скажи еще «секвестр»! Я ж не придурок, Санчо. Я им только прикидываюсь. — Он прошел к двери и выглянул в коридор. — Мы повода ни одной падле не дадим принюхиваться. И вот им всем, а не импичмент! — Свернутый кукиш ткнулся под самый нос Мошкину, но уже через мгновение Лавр перешел на серьезный тон: — Перенеси братву на вечер, всех там магнумов и недорезков… Обрыдли! Факт еще установить следует, а не башкой качать раньше времени! Вели Ессентуки — пусть запрягает. Малый выезд.