Как ей и сообщили доброжелательные знакомые по телефону, Федечка возлежал на одной из изрезанных перочинным ножичком скамеек, нелепо подвернув под себя левую ногу. Руки безвольно болтались вдоль тела, голова запрокинута назад. Клавдия испуганно зажала рукой собственный рот, предупреждая крик ужаса, но уже секунду спустя по мерно вздымающемуся Федечкиному животу она поняла, что парнишка всего лишь спит безмятежным сном.
— Господи! — тихо вымолвила она и приблизилась к телу племянника.
Ее увесистая тяжелая рука ухватила парня за плечо и пару раз энергично встряхнула так, что Федор едва не свалился на дощатый пол. При своей внушительной комплекции Розгина могла при желании быть очень сильной.
— Федя! — заголосила она едва ли не басом во весь голос. — Федор! Федечка! — Не достигнув ожидаемого результата, Клавдия, коротко замахнувшись, влепила юноше хлесткую пощечину. Удар получился что надо. Женщина явно не рассчитала собственные силы, и на нежной юношеской коже враз проступил красный отпечаток увесистой пятерни. — Вставай, скотина! Разлегся, паразит! — Глаза ее наполнились неконтролируемыми уже слезами. — Позорище мое… Соседи говорят, а я не поверила… Вставай, сволочь!
Тетка шлепнула его по лицу еще раз, но на этот раз слегка умерив силу. Это действие оказалось положительным. Федечка с трудом разлепил отяжелевшие веки, приподнял с жесткой скамейки голову и после непродолжительных усилий сумел-таки сфокусировать свой мутный, блуждающий, как у наркомана, взор на склонившейся над ним женщине.
— A? — тупо произнес он глухим голосом.
— Бэ! — передразнила его Клавдия с клокочущей внутри ее безотчетной злобой. — Ты анашой обкурился, что ли?! Водки нажрался? Дыхни-ка! — Она вплотную приблизила свое круглое, местами морщинистое лицо к губам племянника.
Розгин болезненно поморщился, уверенно отстранил тетушку и принял на скамейке сидячее положение. Темные круги пошли перед глазами, а точка опоры стремительно уходила из-под ног. Никогда еще парень не чувствовал себя таким разбитым. Даже в то памятное утро, когда он и в самом деле впервые попробовал алкоголь. Вернее, его действие после непродолжительного сна.
— Теть, не ори, — жалостливо попросил он. — Без тебя башка — вдребезги.
— С чего вдруг?! — ехидно усмехнулась Клавдия и, понизив, наконец, звонкие тембры своего голоса, быстро зашептала: — Давай домой быстро!!! Народ из окон смотрит! Цирк!..
— Да погоди. — Федечка чувствовал, что не в силах подняться на ноги, не потеряв при этом равновесия. Он слабо ощущал собственные конечности.
— Чего годить? — по новой завелась строгая тетушка. — Нагодился уже. Валяешься, как бомж обоссанный!
Парнишка робко опустил испуганный взгляд. Для пущей уверенности он даже ощупал себя рукой.
— Не, я сухой, — озадаченно произнес он, вновь поднимая голову на Клавдию. Лицо озарилось счастливой улыбкой. — Меня в институт все-таки приняли… — В глазах юноши заметалось сомнение. — Или нет? Приснилось?.. Не, не приснилось.
Лицо тетушки закаменело. Она присела рядом с племянником на скамейку и заглянула ему в лицо.
— Так приняли или нет?
— Погоди… — Федечка вновь потер виски, напомнившие о плачевном положении очередным приступом тупой боли. Мысли путались у него в голове, не в силах образовать привычный стройный порядок… — Я Нату пытался соблазнить… — начал он воспоминания издалека. — Это было.
— Что было? — Клавдия испуганно сглотнула застрявший в горле ком.
— С Натой ничего пока не было. — Парень небрежно махнул рукой. — Потом, в самый ответственный момент, позвонили.
— Откуда?
— Из приемной комиссии. — Федор уверенно кивнул. — Вызвали. Сказали «ошибка вышла», и я — в списке. Точно помню… Потом к остановке троллейбусной двинул. Рядом — машина вроде… Мужик вылез, заговорил и… — Как он ни старался напрягать мозги, ничего более вспомнить не смог. — Дальше ничего. Как отрезало.
Клавдия распрямила спину, и зрачки ее сузились. Неожиданная догадка посетила ее сознание. Иного объяснения тому, что только что сумбурно и сбивчиво поведал ее племянник, она просто не находила. Тетушкина мозолистая ладонь осторожно накрыла тонкие пальцы юноши. Вроде как подбодрила.
— Машина? — переспросила она с неподдельным интересом. — Какая машина?