— Это смотря к чему повернуться спиной, — желчно вымолвил Дюбель.
В разговоре повисла зловещая пауза. Лавр потянулся было к своей неизменной печатке, но передумал. Отправил в рот порцию моркови, старательно, без спешки прожевал и колючим взглядом уперся в лицо собеседника.
— Даю бесплатный совет, — ледяным тоном произнес он. — Главное — не поворачиваться спиной к моим законным интересам. И сон твой будет безмятежен. И спина цела.
Слова были сказаны человеком, знающим, о чем он говорит, и во взгляде зеленых глаз Дюбеля отразились смятение и растерянность. Он уже успел пожалеть, что так рьяно начал перегибать палку. Лавр становится опасен, если его разозлить, так же как разбуженный не вовремя лев. И об этом знали многие, кто был знаком с именитым вором.
— Это же такая мелочь, Лавр, — примирительно молвил молодой пижон.
— Тем более! — Лавриков мило улыбнулся, будто это и не он секунду назад сыпал хлесткими словами. — Выпей вина и забудь. Косточка — тоже мелочь. Но на ней можно поскользнуться и сломать шею.
Себе авторитет вместо красного вина, предпочитаемого Дюбелем, набулькал целый фужер минеральной воды. Призывно поднял его над столом. Тусклый свет отразился в хрустальных гранях. Беседа двоих воротил теневого бизнеса достигла своего апогея. Все приличные слова были произнесены, интересы сторон выяснены на сто процентов. Дело оставалось за малым. За тем, кто какие действия предпримет.
— Твое здоровье, Дюбель, — громко и, как показалось оппоненту, чересчур театрально провозгласил Федор Павлович.
— Твое здоровье, Лавр, — тем не менее откликнулся он в ответ, поднимая бокал с янтарной жидкостью.
Но пить «понтярщик» не стал. Напротив, он резко наклонил свою емкость с дорогим вином, выливая содержимое на белоснежную скатерть, и не сводил при этом испытующего взгляда с Федора Павловича. Тот же равнодушно взирал на чудачества Дюбеля с постным выражением лица. До последней капли вино скатилось по стеклянному краю на стол, после чего молодой вор с размаху швырнул бокал на пол. Звон разбитой посуды привлек внимание обслуживающего персонала. Но Дюбелю на это было наплевать. Он резко поднялся во весь рост и стремительно зашагал к выходу из ресторана. На Лавра ни разу не обернулся. Настроение наглого молодняка менялось ежесекундно.
Лавриков покачал головой. Злости или ненависти по отношению к Дюбелю у него вроде бы и не было. Законник, может быть, и ожидал подобного финта.
— Вроде культурный, — ворчливо произнес он, отодвигаясь от стола, чтобы пролитое Дюбелем вино не попало на его белоснежные брюки. — А насвинячил…
Официант уже бежал к вору в законе с тряпкой наперевес. Лавр покосился на паровые котлеты, вид которых и в самом деле не вызывал ни малейшего аппетита.
— Фу! — недовольно повел носом авторитет. — Действительно, мерзость…
Постукивая колесами по гнутым рельсам, трамвай неспешно подкатил к остановке, и давно уже ничем не смазываемые двери со скрипом отъехали в сторону. Ожидающий народ, озлобленно распихивая друг друга локтями и толкая на высокую подножку, кучно стал набиваться в металлическое чрево. Особо резвая бабулька лет шестидесяти пяти или около того более всех проявляла агрессию по отношению к окружающим, и справедливое возмездие не замедлило настигнуть ее уже через пару секунд. Высокий сухощавый мужчина с черным «дипломатом»-«мыльницей» попытался обогнуть пожилую даму, но вместо этого, подгоняемый толпой сзади, весьма ощутимо толкнул бабушку в спину. Женщина оступилась на подножке, упала, и это обстоятельство в итоге образовало на подходах к трамваю еще большую толчею.
Лавр оглянулся по сторонам, одернул на себе светлый стильный пиджак и, дождавшись, когда все прочие разместятся в салоне, проворно запрыгнул на заднюю подножку уже перед самым закрытием дверей.
Скептически наблюдавший за ним из черной «Чайки» Санчо расстроенно покачал лысеющей головой и, обращаясь к водителю, тихо молвил:
— Трогай!
Тот послушно завел мотор, и старомодный автомобиль устремился вслед за стучащим по рельсам трамваем, не обгоняя его, но и ни на метр не отставая. Санчо выудил из нагрудного кармана рубашки плеер, размотал наушники и пристроил их в ушах. Толстый палец глубоко вдавил кнопку воспроизведения. Слух приятно заласкал бесподобный дуэт Джильды и герцога. В последний раз Мошкин слушал этот самый музыкальный фрагмент, когда нежданно-негаданно встретил свою собственную любовь на лестнице лавровского особняка. Да, вот и его, наконец, посетило это великое и безразмерное чувство. Санчо в этом больше ни на секунду не сомневался. Клавдия упорно не шла у него из головы. Образ этой статной дамы преследовал Александра весь остаток сегодняшнего дня. Вот и сейчас он, прикрыв веки, представил себе добротную фигуру женщины. Сказка! Мечта поэта!