Мошкин против своей воли открыл глаза. Необходимость быть все время начеку и не упускать из виду трамвай, в который, наплевав на все правила установленной безопасности, уселся Лавриков, не позволяла Санчо в полной мере расслабиться.
А Федор Павлович тем временем, оказавшись в самой толчее трамвайной сутолоки, ненавязчиво проскользил взглядом по окружавшим его пассажирам, приценился и стал уверенно пробираться в центр вагона. Со всех сторон на воровского авторитета злобно зашипели, выражая крайнее неудовольствие его в высшей степени наглыми действиями. Облюбованный Лавром тучный господин в зеркальных солнцезащитных очках и просторном легком пиджаке располагался уже в непосредственной близости. Вор сделал еще несколько коротких телодвижений и обогнул толстяка.
— Позвольте…
Лавр слегка коснулся мужчины, а тонкие сухощавые пальцы проворно нырнули в задний карман брюк. Движения авторитета были точными, ловкими, естественными. И главное — абсолютно незаметными для окружающих. В том числе и для самой жертвы. На всю операцию у Лаврикова ушло не больше двух секунд. Он даже не сбросил заранее выбранного темпа передвижения по вагону. Тучный господин в зеркальных очках остался позади, а Лавр уже сжимал в руках его толстый, туго набитый бумажник. Счастливая улыбка озарила лицо законника. Он повертел добычу в руках, как бы ощущая всю ее значимость, и после этого небрежно бросил себе под ноги.
— Это не вы лопатничек уронили?
Он осторожно коснулся плеча обчищенного им мужчины, а сам энергично присел на корточки и вновь подхватил кожаный бумажник. Поднялся во весь рост, демонстрируя толстяку свою «находку». Рука мужчины дернулась к заднему карману и поймала лишь пустоту. Он приподнял очки на лоб, изумленно взирая на честного человека. Будучи человеком здравомыслящим и всю свою сознательную жизнь проведшим в варварской стране под названием Россия, мужчина был сражен наповал необъяснимым с точки зрения логики, но благородным поступком незнакомого пассажира.
— Ваш или нет? — продолжал допытываться Лавр все с той же обезоруживающей улыбкой на лице.
— Мой! — обрадованно кивнул тучный. — Спасибо!.. Надо же!..
— Надо, — строго пожурил его Лавриков, как учитель проштрафившегося школьника. — Поаккуратней надо.
Не добавив больше ни слова, Лавр развернулся и достиг ближайшей к нему двери как раз в момент остановки трамвая.
Двери все с тем же неприятным скрежетом отворились, и авторитет молодцевато спрыгнул со ступенек на гладкий асфальт. Настроение у него было приподнятым. Насвистывая себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, он приблизился к припаркованной у обочины «Чайке» и, потянув на себя дверцу, юркнул в салон. Санчо снял наушники, выключил плеер и оценил цветущую физиономию Лавра как крайне тяжелое состояние душевнобольного человека. Но Федора Павловича такими пустяками было не смутить. К тому же он пребывал в очень уж благостном расположении духа.
Водитель плавно тронул «Чайку» с места, и автомобиль стал стремительно набирать скорость. Лавр откинулся на спинку сиденья и многозначительно поднял вверх растопыренную пятерню. Любовно осмотрел руку со всех сторон.
— Пальчики… — ласково пропел он.
— Что «пальчики»? — покосился в его сторону Санчо.
— Представь, еще работают. — Лавр с гордостью продемонстрировал соратнику каждый свой перст в отдельности, а затем поиграл ими в воздухе. — Пальчики-мальчики… Пальчичушечки!.. Как в самой беззаботной молодости.
Мошкин взирал на босса уже не просто с сочувствием, а, прямо скажем, с неподдельной тревогой. Он уже подумывал о том, что следует достать из кармана мобильный телефон и прямо сейчас проконсультироваться с каким-нибудь толковым медиком. Санчо пристально вгляделся в зрачки Лавра, и они тоже показались ему не вполне здоровыми.
— Лавруша, тебя собаки не кусали? — участливо поинтересовался он.
— Какие собаки? — Слова восседавшего рядом Александра безбожно выдернули вора в законе из состояния эйфории.
— Бешеные.
— Нет. — Лавр нахмурился. — А в чем дело?
— Зачем тебе это? — Мошкин осторожно кивнул на руки авторитета.
Лавриков от души расхохотался. Он только сейчас в полной мере уловил ход мысли своего верного подручного.