— Чуток надуло, — смущенно призналась женщина, пряча платок в исходное укромное местечко. Она с ответным интересом разглядывала этого круглолицего, красного от стеснения мужчину. — В машине форточка открыта была, вот и…
— Да. — Санчо с пониманием кивнул. — В джипах всегда сквозит. Я их не люблю поэтому. Джипы.
— Я тоже не люблю, — машинально ответила Клавдия.
В их наметившемся было диалоге повисла неловкая глубокая пауза. Мошкин огляделся по сторонам в попытке отыскать хоть какой-нибудь предмет, способный послужить темой разговора. Прерывать столь удачно начавшееся, как ему казалось, знакомство на данном этапе было, как минимум, глупо. Если не сказать — кощунственно. Радикальное решение, оказавшееся простым, как и все гениальное в этом мире, пришло неожиданно, само собой. Мошкин даже повеселел.
— Чаю надо! — выпалил как из пушки Санчо. Вот что надо!
Он весьма резво для своей комплекции подскочил к плите и водрузил на одну из пустующих конфорок канареечного цвета чайник с длинным носиком. Разжег огонь, по типу того, который полыхал сейчас у него в груди. Потом вновь обернулся лицом к собеседнице:
— У меня есть с сухой малиной, яблоки там добавлены, немножко груши.
— Это уже не чай выходит, — улыбнулась Клавдия, наблюдая за тем, как мужчина нелепо и комично переминается с ноги на ногу.
— А что? — заморгал Мошкин.
— Компот.
— Компот? — Он расплылся во встречной улыбке, демонстрируя Клавдии не самое плохое качество зубов мужчины преклонного возраста. — Точно! Компот самый настоящий!.. Ну, насмешили! — Слова собеседницы действительно настолько пришлись ему по душе, что Мошкин, так и не сумев сдержать рвущегося из него наружу смеха, громко и от души расхохотался. — Компот! — повторил он в припадке гомерического хохота, хватаясь руками за колышущийся на весу живот, который в это мгновение напоминал растревоженный вилкой холодец.
Его задорный смех невольно заразил и Клавдию. Сначала несмело, а затем уже в полный голос она подхватила веселье Санчо. Они смеялись, глядя друг на друга. Напряжение, повисшее на первом этапе их нежданной-негаданной встречи в столовой особняка, исчезло без следа, будто и не было его вовсе пару минут назад. Загляни кто в комнату в этот момент, наверняка решил бы, что Александр и Клавдия давно уже знакомы друг с другом и между ними всегда были теплые, непринужденные отношения. Санчо, позабыв о сковывавшей его не так давно робости в присутствии этой статной дамы, лихо подскочил к столу и привычно занялся его сервировкой.
— Значит, сейчас будем пить компот, — сказал он с проступившими на глазах слезинками. — С маковыми сушками. Вы сушки едите?
— Ой, да я все ем, — сквозь смех беззаботно сообщила Клавдия, отмахиваясь рукой.
— Все? — Зрачки Мошкина счастливо округлились. — Редкостная женщина! И никаких диет?
— Разве что когда деньги кончатся, — честно призналась женщина, что вызвало со стороны Санчо новый взрыв хохота. — Тогда диета.
Веселье достигло своего апогея. Розгина вновь извлекла на свет божий свой широкий квадратный платочек, утерла им увлажнившиеся глазки, затем опять громко высморкалась, ничуть не стесняясь постороннего присутствия. Александр уже был для нее своим в доску. Веселый, компанейский и без всяких там выкидонов. Классный мужик, одним словом. А уж что говорить о мыслях и чувствах самого Мошкина, который был уверен на сто процентов, что втрескался в эту калорийную особу по уши. Чайник вскипел, и Клавдия уселась за быстро накрытый расторопным «дворецким» стол. Александр не забыл при этом галантно придвинуть ей стул. Сейчас лавровский соратник чувствовал себя лет эдак на десять моложе. Это как минимум.
— Ну, вы юмористка, — искренне восхитился Санчо, возвращаясь к плите и совершая там какие-то незатейливые манипуляции.
— Это не я, — в тон ему ответила Клава. — Это жизнь юморная.
Он вернулся к столу с двумя большими чашками ароматно дымящегося напитка. Теперь Санчо и сам не знал, как лучше его охарактеризовывать. Одну порцию поставил перед женщиной, другую напротив, где намеревался расположиться сам. Грузно приземлился на стул.
— Точно! — кивнул он, продолжая прерванную беседу. — Оборжешься жизнь!.. Не жизнь — умора! Угощайтесь. — Мошкин с радушием истинного хозяина обвел рукой выставленные на стол сладости.
Каждый раз, когда его взор встречался с Клавдиным, глаза Александра загорались пылкой страстью, но он все еще, скорее по привычке, почти тут же опускал их вниз, и подобного поведения Розгина, естественно, не могла не заметить. Она поймала себя на мысли, что ей приятно обхождение этого немножко неповоротливого и такого забавного уголовника.