— Слушания в арбитраже, которые Дюбель инспирировал, удалось отодвинуть, — с жаром докладывал Гамлет, а именно он и был тем самым кавказцем, расположившимся напротив Федора Павловича. — На месяц, да?.. Дорого взяли, но перенесли.
— Почему вообще не отменили? — недовольно спросил Лавриков, сцепляя пальцы в замок и водружая их перед собой на столешницу.
— Судебное решение нам самим понадобится, — открыто улыбнулся Гамлет. — Только с другим раскладом. Директор завода — козел упертый, ишак! Своей выгоды совсем не понимает, или Дюбель на него очень сильно надавил.
— Все познается в сравнении, — философски заметил Ессентуки, подавая голос со своего места. Начальнику службы безопасности, проведшему в кабинете шефа уже добрых полчаса, безумно хотелось курить, но он самоотверженно сдерживал в себе данное пагубное пристрастие, откладывая его на тот момент, когда Лавр соизволит отпустить его восвояси. — Хоть сейчас могу скатать, наехать. И посмотрим, кто сильнее.
— Ты что?! — Кавказец испуганно обернулся на шкафообразного телохранителя, и глаза его округлились до размера чайных плошек. — Это значит — немедленная война! Вернуться не успеешь!
— Чуть раньше, чуть позже — какая разница? — вместо Ессентуки сухо отреагировал на последние слова Гамлета Лавриков. — Все равно придется.
— Погодите вы со своей войной! — вклинился в беседу седовласый господин в голубой рубашке. Он лениво забросил ногу на ногу и весьма недовольно покосился на воинственно настроенного Ессентуки. — Мне кредитную линию на операцию открывать? И если открывать, то какую? Смета где?
В разговоре повисла непродолжительная пауза, в течение которой Лавр хмуро размышлял над сложившейся ситуацией и, главное, над ее благополучным разрешением. И расставлять все точки над «i» следовало именно сегодня. Потеря времени в финансовом вопросе была недопустима.
— Большую линию открывай, — нарушил установившееся в кабинете молчание Гамлет, почувствовав, что Федор Павлович еще не готов к окончательному решению. — Жирную.
— Затрещать можем, — высказал сомнение седовласый. В течение уже нескольких лет он плодотворно сотрудничал с Лавром и его подчиненными. Конечно, преимущественно он решал все необходимые вопросы с финансовым советником авторитета, коим и являлся Гамлет, но порой и ему, как руководителю крупного банка, приходилось лично встречаться с вором в законе и зависеть от его мнения. Так или иначе, при масштабных операциях никто другой, кроме Лавра, не имел права дать добро. — Я так понимаю, одни взятки потянут миллионов на пять…
Розгин, появление на пороге комнаты которого до сих пор так никто и не заметил, тактично откашлялся в кулак. Взоры всех присутствующих на производственном совещании персон мгновенно обратились в его сторону. Лавр открыто улыбнулся, и при этом жизнь перестала ему рисоваться в черно-белых тонах. Банкир осекся на полуслове, и в глазах его отразилось явное недоумение.
— Виноват, — небрежно бросил Федечка и вальяжно прошествовал к рабочему столу Лавра. — Продолжайте, господа.
Юноша плюхнулся в свободное кресло по правую руку от криминального авторитета, принял в нем едва ли не лежачее положение и по-свойски водрузил обе ноги на столешницу. Взгляды присутствующих синхронно переместились на хозяина кабинета, все ожидали его реакции. Лавриков скроил равнодушную гримасу и, подражая Розгину, тоже забросил ступни на стол, демонстрируя седовласому банкиру и своему советнику по экономическим вопросам рельефный рисунок подошв обуви.
— Продолжаем, — лениво бросил он через губу и, полуобернувшись к Федечке, пояснил: — Мы тут мнениями обменивались. По поводу… — Лавриков осекся и сделал вид, будто он только сейчас заметил удивление окружающих. Хлопнул себя ладонью по высокому лбу, обвел собравшихся лучистым взором. — Это мой новый экономический советник, если кто не в курсе… Федечка. Кличка… э-э… — Федор Павлович на секунду замялся и брякнул первое, что пришло ему в голову: — Косматый!