— Ну и что? — Авторитет тоже сумел определить источник беспокойства и поспешил сменить тему разговора: — А где лекарства? Почему второй день ты не подаешь мне добавок? — накинулся Лавриков на своего соратника. — Ни от чего!
— В таких условиях работать невозможно! — продолжал кричать Санчо. — Без тети нам с ним не управиться!
— Пудинг неси! — оборвал его словоохотливость Лавр. — Хочу пудинг!
И тут же, не вдаваясь в дальнейшие дискуссии с Александром, Федор Павлович толкнул плечом дверь в апартаменты сына. Мошкин только покачал головой и, бурча что-то себе под нос, поплелся в обратном направлении на первый этаж, на ходу заправляя живот в семейные трусы.
Розгин сидел прямо на полу, по-турецки скрестив ноги, и плавно раскачивался в тяжелых ритмах музыки. Глаза юноши были закрыты, реальность отступила на задний план. Обычно такое состояние принято было характеризовать термином «нирвана». Вот в ней-то сейчас и пребывал Федечка. Таким образом парень избавлялся от неприятностей минувшего дня. Совет в доме Лавра и свидание с Натой отложились на душе негативным осадком.
— Федечка! — что есть силы выкрикнул Лавр, но мощности его легких явно не хватило, чтобы заглушить грохот музыки в комнате.
Розгин никак не отреагировал на оклик. Федор Павлович раздраженно шагнул к аппаратуре и после нескольких безрезультатных попыток убавить громкость быстро выдернул из розеток все вилки поочередно. Хаотичные удары по голове мгновенно прекратились, и кабинет погрузился в тишину. Наверняка все обитатели особняка в эту секунду облегченно перевели дух. Федечка открыл-таки глаза и недовольно уставился на босса. Лавр, напротив, постарался изобразить на лице ласковую улыбку, но вместо этого на губах авторитета обозначилась некая болезненная гримаса, будто он попал в стоматологическое кресло.
— Федечка…
— Можно было попросить сделать потише, — недовольно прервал его обращение парень, не удосужившись при этом подняться на ноги.
— Я просил, — признался Федор Павлович.
— Разве? Извините, не расслышал.
— Немудрено.
Федечка громко хмыкнул.
— Только что самую последнюю вещицу скачал, группа «Блэк хаус». Как вам?
— Что?.. — не уловил смысла Лавриков.
— Вещица.
Авторитет растерянно оглянулся по сторонам и лишь мгновение спустя понял, что собеседник говорит с ним о музыке.
— Вещица классная, — вяло отреагировал он. — Берет за душу. — Лавр приблизился к сидящему на полу Федечке. — Может, ты встанешь все-таки, когда с тобой старший разговаривает?
— Зачем? — небрежно бросил юноша.
— Мы не договаривались трепать друг другу нервы, — терпеливо напомнил парню вор в законе.
— Не договаривались. А вы начинаете. — Розгин с улыбкой на устах выдержал непродолжительную паузу. — И я жду увольнения.
Лавр нервно сглотнул. Понять ход Федечкиных мыслей было несложно. Юноша намеренно добивался конфликта. Авторитет незаметно скрипнул зубами, но сдержался.
— Во сколько ты вернулся домой? — сурово спросил он, меняя тему разговора.
— Во-первых, не домой, а на службу, — саркастически заметил Розгин, подворачивая под себя ноги. Несмотря на просьбу шефа, принимать вертикальное положение тела он так и не собирался. — Во-вторых, часов в десять. Согласитесь, время детское.
— Но я волновался! — неожиданно для самого себя признался Лавриков.
— Пейте успокоительное.
— Не, так не пойдет!
— Погодите, — недовольно нахмурился Федечка, взирая на легендарного законника снизу вверх. — А почему вы пытаетесь ограничить мою свободу?
— Ты — свободный?
Федор Павлович поймал себя на мысли, что сдерживать бушевавшие внутри эмоции ему становится все труднее и труднее. В силу вспыльчивого от природы характера Лавр непроизвольно начал закипать. В голосе засквозил металл, глаза недобро прищурились.
— Я, — гордо ответил Розгин.
— Ты — маленький, нищий, голый человечек, — презрительно заявил авторитет, и его слова прозвучали как безапелляционный диагноз. — Который полностью зависит от обстоятельств!
— Я, — повторил юноша, уже не столь уверенно. — Обстоятельства, конечно, не ахти, но…
Лавр протестующе взмахнул рукой, и парень осекся на полуслове.
— Обстоятельства эти создаю я! — Слова жестко отлетали от зубов авторитета и, казалось, резали пространство в маленьком кабинете программиста. — Я по-настоящему свободен в решениях — сделать из тебя большого человека или оставить на паперти! Понял?!
Реакция собеседника была совсем не такой, какую ожидал увидеть Лавриков. Федечка запрокинул голову и громко расхохотался.