— К сестре подамся, в Дедовск, — нарушил, наконец, молчание Александр, покосившись на лицо Лавра в зеркальце заднего обзора. — Я им дом построил на самой окраине. Зато земли много, огород, банька есть. Племянники там, внучатые племянники. Куча целая спиногрызов, а огород вскопать сеструха никого не допросится. Вот и буду… — Санчо осекся на полуслове, заметив, что босс его совсем не слушает. Даже не вникает в смысл произносимых соратником слов. — Лавр!
— А?
Оклик Мошкина выдернул Федора Павловича из состояния прострации, в которое он сам себя и погрузил несколько минут назад. О чем все это время думал бывший криминальный авторитет, для Санчо оставалось загадкой, но он искренне рассчитывал выведать у Лавра ход этих мыслей. С этой целью и был заведен разговор о домике в деревне. На самом деле Александр даже не помышлял о том, чтобы оставить хозяина, которому он служил все эти долгие годы верой и правдой. Перспектива начать собственную независимую жизнь в том же Дедовске или где-то там еще выглядела весьма заманчивой и альтернативной. Но Санчо не был бы Санчо, отважившись на такой жизненный шаг. Он прекрасно осознавал, что Лавриков долго не протянет без него. Загнется либо от самобичевания, либо от язвы. Кто же, как не Мошкин, будет следить за тем, чтобы Федор Павлович регулярно принимал пищевые добавки и тем самым держал себя в необходимом тонусе?
Ответ напрашивался сам собой. Никто.
— Ты не обидишься? — Александр лукаво прищурился, отметив для себя тот факт, что Лавр не видит выражения его лица.
Санчо откровенно изгалялся над собеседником. Дескать, когда же ты, чертов упрямец, начнешь меня просить остаться? Управделами вознамерился словесно отыграться на Лаврикове за все свои былые обиды. Когда именно босс обижал его и чем, Санчо сейчас не помнил, но резонно предполагал, что таковые инциденты имели место быть.
Но и Лавр был не тот человек, чтобы умолять кого-то о снисхождении. Он лишь с трудом подавил рвущийся из груди тяжелый вздох и с нарочитым равнодушием пожал сухощавыми плечами.
— С какой стати, Санчо? — как можно равнодушнее бросил он и даже смежил при этом веки. — Все — как положено. Огород — хорошо. И внучатые — хорошо…
Невольно в его мозгу всплыл вчерашний разговор с сыном и вынесенное Федечкой резюме.
— Это — не кино, — добавил Лавр с усмешкой.
Мошкин вновь удивленно зыркнул в зеркальце заднего обзора, пытаясь понять, к чему относится это последнее изречение Лаврикова, но пояснять свои слова тот и не подумал. Задать наводящие вопросы Санчо не успел. Управляемая им «Чайка» уже плавно подкатила к территории загородного особняка и привычно замерла возле стальных ворот. Мошкин решительно надавил кнопку клаксона, но с противоположной стороны забора никто не откликнулся. Полная тишина.
— Разбежались… — сварливо бросил управляющий и со злостью выдал подходящую для бывших коллег характеристику: — Крысы!
Лавр только улыбнулся. Негодование Санчо по этому вопросу лучше всего прочего свидетельствовало о том, что он не намерен относить себя к той же категории грызунов. Значит, остается при Федоре Павловиче. Неизвестно, правда, в качестве кого. Александр же, не подозревая о том, что его коварная игра так легко и быстро оказалась раскрытой, тяжело пыхтя, выбрался из салона и самолично направился открывать стальные ворота.
Лавр тоже вышел из автомобиля, разминая затекшие конечности, полной грудью вдохнул загородный воздух.
Двухэтажный загородный особняк встретил хозяина гнетущей пустотой. Лавр остановился по центру огромного нижнего холла и растерянно огляделся по сторонам. Даже развешанные по стенам картины казались ему сегодня чересчур мрачными. Спина вчерашнего авторитета невольно накренилась вперед, отчего Федор Павлович стал похож на сутулого, разбитого каким-то тяжелым недугом старика. В эту минуту он даже не мог определиться, что ему делать дальше. То ли отправиться на второй этаж и оккупировать широкую кровать в спальне, то ли устроить поздний завтрак тет-а-тет с верным Санчо, то ли… Лавр потерял для себя самое основное. Жизненный стимул. Хотя это могло быть и временным явлением.
И тут совершенно неожиданно тишину особняка нарушил звук льющейся воды где-то справа от замершего по центру холла Лаврикова, а затем впавший в немилость авторитет услышал, как звякнуло ведро в той же стороне. Удивленный взор Лавра уткнулся в закрытую дверь буфетной. Всего несколько секунд он размышлял над тем, как ему следует поступить, а затем решительно двинулся в необходимом направлении и толкнул дверь ногой.