Световая панель на моём телефоне загорается в такт звону колокольчика, когда Лия входит в наш офис. Я представляю, как она посмотрит, увидев открытку и игрушку на своем столе вместе с витаминами. Она стоит ко мне спиной, и я не могу разглядеть её реакцию, но я могу быть терпеливым. Я жду, когда она обернется.
Ожидаю.
Ожидаю.
Ещё немного ожидания. Я даю ей две минуты, чтобы она сказала что-нибудь, что угодно, но она отказывается принимать подарки. Прошло более сорока восьми часов с тех пор, как я в последний раз слышал от неё хоть слово, и у меня по спине ползут мурашки беспокойства.
Напевая, включается её компьютер, и Лия со вздохом наклоняется. Её юбка наполовину задралась до колен, когда она тянется за чем-то на полу, и я вскакиваю из-за стола, чтобы взять это, что бы это ни было.
— Все в порядке, Бек. Я подняла, — она встаёт, сжимая в пальцах карандаш. — Спасибо, — добавляет она ледяным тоном. Это не тот тёплый приём, которого я ожидал. Подарки едва видны из ящика, куда Лия прячет свою сумочку и телефон.
— Ты в порядке? — думая, что она, возможно, просто плохо себя чувствует, я оставляю её в покое, когда она кивает и отступает на шаг. — У меня встреча через десять минут, но я подумал, что мы могли бы поговорить немного позже.
Я тянусь к ней, но не получаю ничего, кроме холодного приёма в ответ. Это не та женщина, с которой я сидел перед своим грузовиком в четверг вечером, а затем планировал с ней будущее в пятницу.
— Лия?
— Мне нужно подготовиться к предстоящему дню, Бек. Ты нанял меня в качестве своей ассистентки, чтобы я следила за порядком. Джин напомнила мне, что после обеда состоится заседание попечительского совета, и я пообещала Донне, что помогу ей с подготовкой презентации.
Я рад, что ассистент по финансовым вопросам при необходимости делегирует свои полномочия Лии, но я не могу отделаться от ощущения, что это предлог избегать меня.
— Хорошо, — я выплевываю это слово и разворачиваюсь, направляясь обратно в свой кабинет.
Спустя несколько часов, когда мы возвращаемся с ежегодного заседания Попечительского совета, Лия по-прежнему невозмутима и профессиональна. То озорное звучание «Мистер Хантсворт» стал теперь просто далеким и нежеланным.
Я пропускаю её вперёд, придерживая дверь, пока она проходит под моей рукой. Дверь тихо закрывается за нами, и я не скрываю своего движения, когда закрываю ручной замок. Только у двух человек есть ключи от этой двери, и никакой допуск к ней не поможет.
— Что ты делаешь? — глаза Лии расширяются, она отступает назад, прижимая руки к животу.
— Нам нужно поговорить, и я не хочу, чтобы меня прерывали. Сейчас же в мой кабинет, — мой голос тих, но твёрд. Она моя, и я позабочусь, чтобы Лия поняла это недвусмысленно.
Я даже закрываю дверь в свой кабинет и опускаю шторы, чего я не делал так давно, что на верхних жалюзи действительно скопилась пыль.
— Лия, — начинаю я и отодвигаю для неё стул, прежде чем продолжить: — Тебе стыдно за нашу ситуацию?
Лия бросает взгляд на стул, но не садится. Она слегка бледнеет и качает головой.
— Нет.
— У тебя был выкидыш? — моё тело сотрясается в конвульсиях, когда я выдавливаю из себя эти слова. Я даже думать не хочу о такой боли.
— Нет, Бек.
— Тогда в чём дело, черт возьми? Почему сегодня ты снежная королева? — я не понимаю. Когда Лия не отвечает, я подхожу к ней сзади, решив спровоцировать ее. Знаю, что, по крайней мере, нравлюсь ей. Я могу использовать похоть, чтобы получить ответ.
Сегодня у неё распущены волосы, и я хватаю её за волосы достаточно сильно, чтобы показать, что не шучу, но не настолько, чтобы причинить ей боль. Боль – не моя цель. Я прижимаю её к столу, направляя бёдрами, а сам хватаю за волосы, чтобы она не наклонялась.
— Скажи мне, что, чёрт возьми, происходит у тебя в голове прямо сейчас, или я трахну тебя прямо здесь, прямо сейчас, — моя свободная рука начинает мять её юбку, задирая вверх по бёдрам. Когда её попка прикрыта лишь тонким кусочком ткани, я обхватываю ладонью свою эрекцию. — Думаю, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Лия.
На её киске остается влажное пятно, и я провожу пальцем по кругу.
— Думаю, ты хочешь, чтобы мой член был в твоей беременной киске, чтобы я ласкал тебя, пока ты не кончишь. Может быть, ты хочешь, чтобы я сначала трахнул тебя языком? — я вынимаю свой член и провожу им вверх и вниз по её расщелине, разделённой только тонкой тканью.
— Что это будет, Лия – мой член или мой язык? — я отодвигаю ткань и прижимаю головку члена к её входу. Она уже такая влажная, что я могу без усилий войти в нее.
Она упирается в головку моего члена и скулит, когда я отстраняюсь. Я не позволю, чтобы всё было так просто. Я шиплю, когда Лия стонет, дразня нас обоих и отказывая нам в том, чего мы хотим.
— Тсс, тсс, любовь моя. Я задал тебе вопрос, — в качестве поощрения я погружаюсь в неё только головкой, проникая в её тепло и обхватывая себя её ногами, чтобы не погрузиться в неё полностью.
— Нет, чёрт возьми! — кричит она. — Мне не стыдно, и я не потеряла нашего ребёнка.
Она пытается прижаться ко мне ещё сильнее, но я сжимаю её крепче и не позволяю этого. Темно-синяя ткань её нижнего белья обтягивает края набухших половых губ и оттеняет блестящие розовые губки, как будто это одна из её красивых картин.
— Тогда что не так?
Я прикасаюсь к ней, мои пальцы ищут еще больше её влаги и распределяют её от клитора к её упругой попке и обратно. На мгновение я задумываюсь, позволит ли она мне трахнуть её в зад, и дразню её там влажным кончиком пальца, скользя вниз к влагалищу, а затем обратно к клитору. Я сжимаю его между пальцами, поглаживая бугорок, пока Лия не вскрикивает от удовольствия.
Она, задыхаясь, выкрикивает моё имя.
— Я не могу тебе сказать. Я обещала! — Лия вырывается из моей хватки, выгибает бёдра, находит мой член и опускается на меня.
Находясь внутри неё, я чувствую себя как дома. Тугая, горячая и такая влажная, она обнимает меня и двигается в такт с моим сердцебиением. Это волшебство.
Она здесь, со мной, клянется, что хочет меня, хочет нашего ребёнка, и умоляет меня заставить её кончить. Несмотря на то, что я был возбуждён, как мне казалось, на протяжении всех выходных, я совсем не кончал, и готов взорваться, просто поддразнивая её. Я толкаюсь сильнее, желая найти тот угол, под которым она достигла бы оргазма без помощи рук в наш первый раз. Лия делает эти маленькие штучки, которые так чертовски возбуждают, умоляя о большем с каждым толчком моего члена в неё. Я чувствую, как она приближается: каждый раз приподнимает бёдра, чтобы я оставался в ней чуть дольше, влажный жар окутывает меня, прежде чем она выгибает спину… Лия взмахивает руками, кончая, и рамка с фотографией Таши с грохотом падает на пол. Мы оба замираем, ожидая, что вот-вот разобьётся стекло, но этого не происходит. Моя дочь всё ещё улыбается нам из кадра, не обращая внимания на жесткий трах всего в нескольких дюймах от того места, где лежал телефон.
Лия отодвигается от меня, и мой член свободно болтается между нами, пока она поправляет свою одежду.
— Мне нужно идти. Увидимся завтра, — она встает на цыпочки и быстро целует меня. — Мы можем поговорить потом. Я просто... — она останавливается и качает головой. — Просто дай мне немного времени. Хорошо?
Я застегиваю молнию на брюках и сажусь за свой стол, пытаясь разобраться, что к чему. Взъерошенный не только сексом, я слишком опустошён, чтобы даже расстроиться из-за её ухода. Я не могу ей ответить, хотя слышу, как Лия борется с дверью. Я слышу, как она наконец открывается, и замок защёлкивается, не закрываясь. Я скоро пойду домой и по дороге починю дверь. Не похоже, что сегодня от меня будет какой-то толк. Не сейчас, когда в воздухе витает тяжелый запах секса и я весь пропитан её ароматом.
Я выключаю компьютер и убираю бумаги, которые мы разложили по полочкам. Один только вид фотографии Таши не мог заставить Лию сбежать, не так ли? Она уже рассказала своему отцу, и он расстроен? Она что, теряет ребёнка, хотя и говорит, что это не так, и не может мне сказать? Паника заставляет меня расстегнуть пояс и проверить свой размякший член на наличие каких-либо признаков кровянистых выделений. Не обнаружив их, я застёгиваю молнию и пытаюсь почувствовать облегчение от этого маленького одолжения.