– Конечно, сынок. И у меня, и у неё, – Пётр Иванович тоже приложил ладонь к груди, – вот тут, как говорится, полный расклад имеется…
Игорь всплеснул руками:
– Ужас! Я же убил человека! А вы, как бухгалтеры, хладнокровно высчитываете, как бы мне избежать наказания!..
Пётр Иванович тоже встал, подошёл и Игорю, положил ему руку на плечо:
– Ну а как не высчитывать, сынок?.. Она не хочет куковать много лет без мужа. А я останусь навсегда без внуков… Баланс отрицательный получается, если уж действительно бухгалтерским языком изъясняться…
Игорь недовольно снял руку отца с плеча:
– Но ведь, может, ещё и не так много дадут?..
Пётр Иванович, кряхтя, сел на стул:
– Сомневаюсь… Твой спецназовский удар тянет, думаю, лет на пятнадцать, не меньше… Ну какая же жена такое выдержит, когда ей, к тому же, уже за сорок?..
– Ну и пусть не выдерживает. Пусть замуж идёт. Я же не возражаю.
Пётр Иванович с горечью вздохнул:
– Да если б замуж, а то пойдёт твоя благоверная супружница апосля длительных колебаний в полном и безрадостном одиночестве по рукам… Подстилкой просто-напросто станет для мужиков с повышенным уровнем тестостерона в крови…
Игорь наклонился над лицом спокойно следящей за разговором отца и сына Людмилы:
– Ты слышишь, что про тебя говорят?
– Слышу.
– И это тебя не шокирует? Не обижает? – язвительно проакцентировал прямо в ухо Людмилы каждое слово Игорь. – Подстилочкой, говорят, будешь…
Людмила равнодушно отвернулась:
– А почему это должно меня шокировать и тем более – обижать? Отец-то твой, в отличие от тебя, мудр. Далеко и в корень зрит…
Игорь сел на стул, устало откинулся на его высокую спинку:
– Не вижу никакой мудрости. Почему ты должна пойти по рукам, даже если меня посадят надолго? Тебе чуть больше сорока. Ты ещё очень даже можешь и замуж выйти.
Людмила с горечью хмыкнула:
– Хм… Если бы ты, Игорёк, не только пользовался мною как станком для ежедневного секса, а хоть бы изредка посматривал на моё лицо, в мои глаза, на мои руки, то, возможно, заметил бы, что за двадцать лет жизни с тобой…
Игорь выпрямился, раздражённо перебил:
– Ну что-что-что за двадцать лет жизни со мной?..
Людмила спокойно и грустно продолжила:
– …глаза мои потускнели…
Игорь вскочил и начал нервно ходить по комнате из стороны в сторону, подчёркнуто демонстративно загибая пальцы:
– Так, раз! Глаза потускнели! Ещё что?..
Людмила не обратила никакого внимания на нервность Игоря:
– …руки огрубели и смахивают на руки старухи…
Игорь загнул второй палец, резко повысил голос:
– Так, два! Руки стали как у старухи Изергиль!..
Людмила неожиданно всхлипнула:
– …а кожа на лице покрылась сетью заметных всем, кроме тебя, морщин…
Игорь остановился, постоял в нерешительности несколько секунд, подошёл вплотную к Людмиле:
– Да?.. – наклонился над ней, внимательно посмотрел на её лицо, разогнулся, примирительно и виновато пробормотал, – да, действительно… Но… Люда, мы же все стареем… Это неизбежный процесс… А выглядишь ты всё-таки замечательно…
Людмила вытерла платочком слёзы, всхлипнула снова:
– Ага, так замечательно, что мне уже давным-давно ни один мужчина, кроме этого, вырубленного тобой чудака, не делал комплиментов, даже из простой вежливости…
Игорь виновато-наигранно засмеялся:
– Ещё бы кто посмел!.. Задушу, – показал свои крепкие мускулистые руки, – вот этими руками!..
Людмила на секунду задумалась, вздохнула:
– Душить не придётся… Никому я не нужна… Хроническим тестостеронщикам разве… Ох, все вы, мужики, одинаковые… И тебе я всегда нужна была только для секса, и после тебя любой мужик будет видеть во мне только сексуальный агрегат… Так что, батя твой мудр, Игорёк…
Пётр Иванович вздохнул:
– Понял теперь, сынок, в чём душевный расклад твоей супруги?..
Игорь недовольно, но примирительно пробормотал:
– Да понять-то понял… Чего ж тут непонятного?
Пётр Иванович с сомнением посмотрел на сына:
– Ну а мой расклад куда проще: он отцовский…
Игорь поморщился:
– Отец, ну ты-то чем недоволен? И тебе я, оказывается, не угодил?
– Да, сынок, не угодил… Я так и не увидел внука. Мне уже семьдесят пять, а внука всё нет… Видишь ли, ты считал, что спецназовцу рискованно заводить детей…
– Конечно, рискованно! А вдруг я погиб бы?!.. Сколько боевых операций у меня было, ты в курсе?..
В голосе Петра Ивановича заметно обозначилась горечь укора:
– Как будто я не смог бы воспитать твоего сына, если что, не дай бог… Так и не завёл для меня внучонка… И жену пустой оставил, и меня без продолжения моего…