Доводилось ли Ване Крестьянкину самому видеть государя?.. При жизни будущего старца Николай II посещал Орёл единственный раз — 22 ноября 1914-го. Тогда император присутствовал на богослужении в Петропавловском соборе. И вполне возможно, что в многотысячной толпе, стоявшей у храма и приветствовавшей государя мощным «Ура», была и Елизавета Илларионовна Крестьянкина с четырёхлетним Ваней и другими детьми.
Но вернёмся в 1917-й. Тогда вместе со всей взбаламученной страной Орёл прошёл через «весеннее обострение», когда на улицах и площадях бушевали восторженные митинги во славу «свободы» и «демократии»; летнее осознание того, что какого-то волшебного мгновенного обновления жизни ждать вовсе не стоит; осеннее озлобление и опустошённость, последовавшие после разгрома «Корниловского мятежа». Царившее в обществе напряжение разрешилось октябрьским переворотом. В Орле, впрочем, новость приняли далеко не восторженно — 26 октября исполком городского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов осудил вооружённое восстание в Петрограде, а на выборах в Учредительное собрание, прошедших в Орле 12—15 ноября, за большевиков проголосовали только 7 тысяч избирателей из 25 тысяч. О перевороте напоминали лишь редкие красные знамёна на зданиях. Тем не менее 25 ноября в городе был создан военно-революционный комитет, немедленно приступивший к организации в Орле «нового порядка». 10 января 1918-го горсовет признал советскую власть единственно законной, а 21 февраля ликвидировал городскую думу и городскую управу. Так для Орла началась советская эра.
Отразились события бурного года и на церковной жизни Орла. Новации в ней начались ещё при Временном правительстве. Так, 20 июня 1917 года церковно-приходские школы были переданы в ведение Министерства народного просвещения, а 14 июля принят закон о свободе совести, декларировавший свободу религиозного самоопределения с 14 лет. С недоумением и негодованием многие восприняли такую новацию, как проведение некоего «съезда духовенства и мирян» епархии. В апреле 1917-го этот съезд рассматривал вопрос о смещении с кафедры епископа Макария (Гневушева), назначенного на должность в январе, буквально перед самым переворотом, — за то, что он «при новом правительстве тормозит переустройство церковной жизни». В мае владыка Макарий был отправлен на покой в Смоленский Спасо-Авраамиев монастырь, а 4 сентября 1918 года расстрелян (палач выстрелил владыке в лоб) за «контрреволюционную деятельность» — одним из первых церковных иерархов. В 2000 году епископ Макарий был причислен к лику священномучеников... В августе 1917-го тот же съезд избрал новым епископом Орловским и Севским владыку Серафима, временно управлявшего епархией с 27 мая (в Орёл он прибыл 3 июня).
К этому времени, видимо, относится и знакомство с владыкой семилетнего Вани Крестьянкина. С замиранием сердца он провожал взглядом экипаж епископа, когда случалось тому проезжать по улице, и бегом сопровождал его. Однажды владыка Серафим, выглянув в окно, увидел бегущего рядом мальчика и спросил, как его зовут. Услышав ответ, попросил кучера остановить лошадь и пригласил мальчика сесть к нему. «У меня дух захватило от восторга», — вспоминал о. Иоанн и восемьдесят лет спустя...
— А что, Ванечка, не хочешь ли ты прислуживать мне во время Богослужения?
— Как? В алтаре, с архиереем?!
— Да.
— Очень хочу! — от всего сердца выпалил Ваня.
Так началось его знакомство с владыкой Серафимом — одним из главных его духовных учителей.
Преосвященнейший Серафим, в миру Михаил Митрофанович Остроумов, родился в 1880 году в Москве. До Первой мировой войны он был наместником Яблочинского Свято-Онуфриевского монастыря в Польше, ректором Холмской духовной академии. Умный, глубоко образованный, интеллигентный, владыка Серафим внешне мог произвести впечатление мягкого человека. Но когда дело касалось принципов, он проявлял твёрдость и решительность характера. Недаром в первой же своей проповеди, произнесённой в Орле 3 июня 1917-го в Петропавловском соборе, он сказал: «В наши дни пастыри должны не только проповедовать Христа, но и исповедовать Его, то есть быть готовыми к подвигу». Твёрдо, стойко встретил он летом 1922-го непомерно жёсткий приговор — семь лет заключения. Всегда оставался подлинным управителем Орловской епархии для тех, кто сохранил веру. В декабре 1926-го владыка был вновь арестован и навсегда покинул Орёл, с которым его столько связывало. 1 ноября 1927 года он был назначен архиепископом Смоленским и Дорогобужским, в Смоленске тоже проявил себя как мужественный и твёрдый архипастырь. И так же твёрдо он смотрел в лица своим палачам 8 декабря 1937 года в Катынском лесу под Смоленском... В 2014-м там был установлен памятник прославленному в лике священномучеников владыке.