Окончив курс кандидатом богословия в 1855 году, я поехал священником в Кронштадт, женившись на дочери протоиерея Константина Несвитского, Елизавете, находящейся в живых и доселе; детей у меня нет и не было. С первых же дней своего высокого служения я поставил себе за правило: сколь возможно искренне относиться к своему делу, пастырству и священнослужению, строго следить за собою и за своею внутреннею жизнью. С этою целью прежде всего я принялся за чтение Священного Писания Ветхого и Нового Завета, извлекая из него все назидательное для себя, как для человека вообще и священника в особенности. Потом я стал вести дневник, в котором записывал свою борьбу с помыслами и страстями, свои покаянные чувства, свои тайные молитвы к Богу и свои благодарные чувства за избавление от искушений, скорбей и напастей.
В каждый воскресный и праздничный день я произносил в церкви слова и беседы – или собственного сочинения, или проповеди митрополита Григория. Некоторые из моих бесед изданы, и весьма много осталось в рукописи. Изданы беседы «О Пресвятой Троице», «О сотворении мира» и «О блаженствах Евангельских».
Кроме проповедничества, с самого начала священничества, я возымел попечение о бедных, как и я – сам бывший бедняком – и лет около двадцати назад провел мысль об устройстве в Кронштадте Дома трудолюбия для бедных, который и помог Господь устроить лет пятнадцать тому назад.
Вот и все!"
Какая коротенькая и будто незначительная история за 33 года пастырства. Иному, и в самом деле, пожалуй, покажется, что тут – «вот и все». Но о.Иоанн намеренно упростил свою автобиографию, как смиренный христианин... Не сказал и даже скрыл он о своей девственной жизни с женою. Не сказал он ни об одном чуде, – каких уже было немало за 33 года; и некоторые из них были описаны в «Русском Паломнике», «Московских Ведомостях», в «Петербургском Листке» и других органах печати. Ни словом не обмолвился о той славе, которой он пользовался тогда уже по всей почти России. Такую автобиографию мог бы написать и другой, обыкновенный, протоиерей. Да вероятно, и еще больше рассказал бы о себе. Какую же нужно было иметь духовную простоту и собранность, чтобы даже не замечать в себе ничего особенного. А именно так думал о себе о.Иоанн, если закончил о себе такими простыми, обрезанными, короткими словами «вот и все!», то есть, говоря другими словами: ничего особенного во мне не было и нет!
Поэтому я по необходимости должен этот его собственный рассказ о себе дополнять и другими данными, взятыми как из его же последующих слов и из заметок Дневника, который он тогда (1888) вел уже около 30-ти лет, так и из других источников и рассказов иных лиц.
Отец Иоанн Кронштадский
Предисловие
Описывать жизнь угодников Божиих – дело очень трудное. Кажется, преп. Симеон Новый Богослов говорит, что лишь святой может вполне понять святого и говорить о нем. И понятно: низший не может понять высшего в полной мере. Поэтому лишь кое-что – и притом из области более «обыкновенной» жизни – мы отмечаем в этих записках, не дерзая и думать о полном понимании святых людей... Но и эта обыкновенная сторона известна мне отчасти только; а иногда и здесь случаются промахи: неправильные даты, неточные подробности и другие ошибки, когда приходится писать по памяти о событиях, виденных 40 лет тому назад. Но таким ошибкам не нужно придавать большого значения: дело в фактах, в цельной личности. Приступать же к воспоминаниям о приснопамятном отце Иоанне мне всегда бывало особенно трудно: слишком он был высок, а я грешен. И лишь ради пользы других принимаюсь за описание моих личных впечатлений о нем. Начинаю писать лежа в больнице (в Бруклине).