– Можно смотреть?
– Нужно!
Четвертинки заучено шелестят в ладонях:
– Погодите, но тогда получается, Вова должен быть лидером. За него проголосовали все кроме Ромы.
– Шамшиков отличник, в путешествие его берут как спасательный круг. Вот почему он так важен для Копылова, Гапченко, Фурсы... А Чайкину наплевать на оценки, я проглядел журнал – там одни тройки. И вот ещё, смотрите внимательно на результаты. Видите что-нибудь?
Видно ничего не было.
– Внутри большой группы из шести человек отчётливо выделяются две подгруппы: назовём их треугольник Чайкина и треугольник Копылова. Они – их вершины. В основании треугольника Чайкина лежат Фурса и...?
Взгляд неуверенно встречается с взглядом Локтя, и психолог одобрительно кивает.
– Второй треугольник состоит из Копылова, Шамшикова и Гапченко. Но, вот парадокс, Копылов, который возглавляет их в реальности, авторитетом треугольника не является. Эта подгруппа больше ценит Шамшикова. Может, там есть конфликт? Не замечали?
– Ну да, там конфликт между Антоном и Филиппом как раз. И между Ромой и Филиппом тоже конфликт.
Разные глаза Локтя вспыхивают:
– А ещё!?
– Что... ещё?
– Ещё какие конфликты!?
– Ну...
– Смотрите на список!
То, что нужно произнести, не даётся языку. Локоть усаживается рядом. От него ничем не пахнет, нет даже усталости рабочего дня. В этом психолог похож на школу.
– Из списка видно, что у нас есть исключение, которое взял с собой только Фурса. О чём это говорит?
Глаза щиплет. Все усилия уходят на то, чтобы не расплакаться:
– ...
– Ну!? – Локоть неумолим.
– Исключение... Не знаю.
– Что это исключение – истинное основание всей группы! Она не может объединиться на основе общего положительного признака, поэтому скрепляет себя через отрицание. А что такое отрицание человека?
– Не понял...
– Как другим словом можно назвать отрицание человека человеком?
– Травлей...?
– Именно!
Психолог взволнованно заходил по кабинету. Казалось, расследование потрясло его:
– Итого, у нас есть большая группа, а в ней две подгруппы. Одна возглавляется сублидером, другая лидером, но этот лидер не обладает истинным авторитетом. У него нет власти, есть только сила. А это не одно и то же. Такая расстановка провоцирует конфликты: лидер чувствует своё шаткое положение, поэтому вынужден конкурировать с сублидером, одновременно ревнуя своего ближайшего и, в общем-то, единственного друга к рейдерским атакам другого товарища. И есть исключающее основание. Оно отрицается всей группой, и только благодаря этому отрицанию она ещё существует. Самое удивительное, что группа этого не понимает. Как только она избавится от негативного общего, тут же покроется сетью мелких конфликтов и разобьётся вдребезги.
В непонятном наслаждении Локоть прикусывает губу:
– Может Гапченко захочет освободить Шамшикова, или Копылов решит унизить Фурсу, за которого вступится Чайкин. В любом случае, исход предопределён. И вот тогда сих зарёванных господ с разбитыми носами приведут в мой кабинет.
Почему-то совсем не смешно. Локоть чувствует это, поэтому мягко заканчивает:
– Теперь нам осталось выяснить, кто же затеял травлю, из-за которой мы оказались в этом продуваемом насквозь кабинете. Попробуете ответить?
После разбора листков ответ очевиден:
– Копылов. Он зачинщик.
Локоть неудовлетворённо качает головой:
– Нет, это не так.
Не так? Зачем тогда доказывать теорему о переживающем за свой авторитет Копылове?
– Получается, Чайкин, – на этот раз пришлось немного обосновать, – как вы говорите он сублидер, а значит, ищет основание для...
– Нет! – раздражённо отрезает Локоть.
Но тогда кто? Гапченко? Фурса... или тихоня Шамшиков? Мысли запутались. Наверное, ответ должен быть неожиданным.
– Фурса? Он всегда строил планы, вот и...
– Нет же!
Солнце скрылось, закат потух, и Локоть наклонился тёмным, неизвестным человеком. Психолог произносит так тихо, что сладко немеет мозжечок:
– Травля – это проблема коллектива. В ней виноваты все: жертва, гонители, зритель. Любой, кто не знал и участвовал. И любой, кто не участвовал, но всё-таки знал. У травли нет зачинщика, ибо зачинщик – сам принцип организации, то, как мы сбредаемся в коллективы. Это древнее пещер. Мы возникли из травли, все наши мифы о ней. Кто-то обратил на кого-то свой гнев, и появились люди.