— Послушаю тебя, Марат. Но какой в этом смысл?
— Я не хочу жениться на Грэсии. И возвращаться в Испанию тоже. Но мне придется это сделать, я должен найти слова для объяснений с невестой и ее родственниками.
— С чего бы вдруг?
— Ты мне нравишься. В душу запала, Белоснежка. Писец какая хорошенькая… И я не могу от тебя отказаться.
Закрываю глаза. Невыносимо. Пропускаю три удара сердца, крепко обхватываю Райнера за талию. Еще крепче прижимаюсь щекой к распаленной груди. Я слышу каждый его вдох… И так мне становится хорошо, что даже страшно.
Глава 5.
— С первого взгляда влюбился, что ли? — робко интересуюсь…
Мне двадцать восемь лет, а я до сих пор не потеряла веру в людей… В животе словно бабочки. Они приятно щекочут, порхают в розовой дымке. Не разочароваться бы только от своей веры…
— Сложно объяснить. Такие чувства появляются внезапно и ломают, напрочь сшибают рассудок. Мой точно. Поэтому здравой логики здесь не ищи.
И отстраняюсь, немного совсем, так чтобы видеть сияющие глаза Райнера. Упираюсь ладошками в его широкую грудь. Трясусь вся. Романтично мне.
— А может, в кино сходим? В прокат вышел новый фильм “Сорок девять оттенков красного”. Давно посмотреть хотела, да все компании не было…
Марат кивает и опускает взгляд на мои носки, испачканные грязью… Покачав головой, идет на поиски утерянных ботинок, а я плетусь к лавочке.
— На вот, бегунья. Марусь, а что ты делаешь? Не порти обувь. Выкинь в мусорку ты эти носки. Все равно на батарее их сушишь.
— Я вообще-то пошутила, Райнер. Не веришь? Не веришь мне? Возьми понюхай. Они свежие.
— Позволь отказаться.
А я размахиваю на полном серьезе ярко-желтым носком в надежде доказать свою правоту. Марату быстро надоедает сия манипуляция. Он выхватывает один, присаживается на корточки, следом стягивает второй и запускает их точно в урну.
Ох. Сам Марат Райнер берет меня за щиколотку и надевает ботиночек, потом второй. Длинными пальцами завязывает шнурки, словно Кошкиной три годика, и она не умеет сама. Но это чертовски мило. Ни одно бриллиантовое колье не сравнится с заботой теплых рук возлюбленного мужчины.
— Идем? — подает мне руку.
И я резво подскакиваю, будто надеюсь на чудеса. Через пару шагов Райнер хлопает себя по карманам.
— Подожди, Белоснежка. Я быстро вернусь к Лизке, бумажник заберу.
— Нет!
Глупая я женщина. Марат сегодня подарил мне орхидеи, роскошный букет. А он не тысячу стоит и даже не две. Уши стыдливо краснеют, и я догадываюсь, что, наверное, Марат хочет перезанять у подруги денег. Он же простой таксист. Нужно спасать ситуацию:
— Я передумала. Давай лучше голубей покормим.
— Серьезно?
Приподнимает бровь, морщит нос. Киваю. Прибавляю скорости, утягиваю за собой Марата к хлебному ларьку. Наклоняюсь, говорю в маленькое окошко:
— Батон “Домашний”, пожалуйста, — и ссыпаю в пластиковую миску рубли без сдачи.
На деревянной лавке в сквере пыльно, дворник еще не успел убрать весь мусор. Но такой моментик совершенно не портит мое настроение.
— Гули-гули, блин… Марусь, а ты уверена, что именно этим заниматься хочешь?
Райнер недоволен. Он не присел со мной рядом, а высокой горой стоит напротив. Он говорит слишком грязно. Держит в руках хлеб и бездумно кидает крошки.
— Уверена. Только посмотри, какие они красивые. Курлыкают. Ладошку выстави, и угощение в нее положи. Птичка сама сядет.
— Нет. Эх, сейчас бы в Альпы… Марусь, вот представь, что я очень богат. И могу позволить себе всё. Ты бы по-прежнему относилась ко мне так же? Ругалась, искренне шутила, не подбирая слов?
— Глупости говоришь. Миллионеры — надменные жлобы. У них нет души, одни деньги на уме. Нас и здесь неплохо кормят. Да, голубь?..
Перевожу взгляд на птицу. Наглую городскую попрошайку. Мне бы такую наглость. Хоть половину. Райнер снова недовольно вздыхает, желает быстрее избавиться от хлеба. Скучно ему, видите ли.
— …Марат, а почему ты всегда темные очки носишь? Скрываешься от кого-то? Или так, тайным агентом себя ощущаешь?
Разбавляю неловкую паузу шуточкой. Мне кажется — смешно, Марату не очень.
Он отмалчивается, а потом переводит общение на финансы. На полном серьезе интересуется моим мнением по поводу зажиточных бояр. Я всегда знала, что таксисты готовы поддержать разговор на любую тему, но офшоры, инвестиции и экспорт для меня как иностранное наречие. И совсем не интересно.
Райнер — всего лишь водитель, однако харизма и вот эта самая подача немножко настораживает. В нем словно две души. И первая мне хорошо знакома.