Выключаю телевизор и заворачиваюсь в плед. Хочу назад в Москву, хочу к Руслану, чтобы он меня обнял, хочу…
Я уже давно поняла, что он меня с кем-то перепутал, возможно с Чудовищем. Узнал, что она испортила машину и пожелал ей всего хорошего.
Не стал бы Руслан мне такие сообщения писать, после жестоких слов. Он властный, умеет приказывать, но не манипулятор, и точно не абьюзер.
— Хочу вернуться в Москву… или не хочу, — или хочу, чтобы Руслан узнал где я, и сам приехал.
— Тяжелый случай, — закатывает глаза Макар и достаёт телефон.
Телефон. Я не проверяла новые сообщения. Ничего нет. Пустота. Всхлипываю. А если он другую найдет? Поедет в клуб с друзьями, а там она… с ногами от ушей.
Надо ехать в Москву. Начинаю искать билеты на поезд, выбираю число, время… и сбрасываю. Не поеду, пусть к своей с ногами от ушей проваливает.
— Даш, с тобой точно все нормально? — Макар обеспокоено всматривается в мое лицо.
Киваю.
Раздается звонок в дверь.
— Пойду открою, — Макар поднимается с дивана и выходит из гостиной. Провожаю его взглядом и всхлипываю.
Макар быстро возвращается с тремя пакетами с едой и начинает распаковывать прямо на журналом столике в гостиной. Приносит тарелки и приборы, пластиковыми неудобно есть.
Благодарю и хлюпаю носом.
На удивление съедаю многое из заказанного. Не зря выбрала столько блюд. Горжусь собой… хотя бы в чем-то.
— Я на работу, не скучай, и не сиди допоздна, это вредно, — Макар машет на прощание и уходит.
Плетусь в свою комнату, где включаю сериал и беру в руки планшет. Надо начинать выполнять заказ, но так не хочется. Пересиливаю себя и открываю программу.
Идет уже седьмая серия, досмотрю потом, пора спать. Глаза уже слипаются, я начинаю делать глупые ошибки. Откладываю планшет в сторону, выключаю телевизор и накрываюсь одеялом.
Сквозь сон чувствую, как прогибается кровать под чьим-то большим телом, но глаза не открываю, потом не усну, знаю я себя. Меня аккуратно прижимают, вдыхаю знакомый аромат и улыбаюсь:
— Руслан…
— Спи, малышка, я рядом.
Глава 33. Руслан
Никита выжил. Мой сын жив. Успокаиваю себя этой мыслью, это самое важное, с остальным мы справимся, мы со всем справимся.
Если бы Никита не оказался в машине, разбилась бы Даша. Либо мой сын, либо моя любимая малышка. Лучше бы в этой проклятой машине оказался я.
Меня мутит от собственных мыслей. Склоняюсь над раковиной, меня выворачивает наизнанку. Блядский кофе и сигареты.
— Когда я в последний раз ел? — спрашиваю собственное отражение.
Привык, что за этим следит Даша.
Я несколько дней ей не писал и не звонил. Не стоит ей видеть меня в таком помятом состоянии. Смотрю на свою физиономию, хоть сейчас снимай меня в фильме про живых мертвецов. Насрать!
Возвращаюсь в свой кабинет. Секретарь провожает меня тревожным взглядом.
Насрать! На все насрать!
Не понимаю, зачем я приезжаю в офис, встречи все равно отменил, не готов я встречаться с клиентами, а эти долбанные бумаги можно подписать и дома.
Пытаюсь отвлечься? От такого не отвлечешься.
Кошусь на телефон. Врач обещал позвонить, если будут изменения. Изменений нет, но я исправно езжу в больницу. Морально проще находиться недалеко от сына.
Хватаю со стола телефон, накидываю на плечи пальто и выхожу из кабинета:
— Меня ни для кого не существует.
— Я поняла, Руслан Александрович.
Еду по заученному наизусть маршруту в больницу. Персонал меня игнорирует, уже привыкли. Сажусь на диван и откидываюсь на спинку.
Не знаю сколько прошло времени, просто выпал из действительности, но звонок телефона привел в чувства.
Начальник охраны. Что ему надо?
— Слушаю.
— Руслан Александрович, тут такое дело, — огромный шкаф мнется при разговоре, это что-то новенькое.
— Говори, Алексей.
— Борис проверил камеры наблюдения в гараже, на них запечатлен момент, как ночью, перед аварией, ваша дочь Соня трется около машины на которой разбился Никита.
— Что? — ничего не понимаю. Соня. В гараже. Около машины. Что от меня хочет Алексей? Мои мозги сейчас не подходят для разгадывания шарад.
— Она крутилась около машины, держа телефон в руках, — продолжает докладывать начальник охраны.
— Ты хочешь сказать, что Соня сломала тормоза?
— Ничего не хочу сказать, Руслан Александрович. Сейчас Борис скинет вам видео, сами посмотрите.
— Жду видео, до связи.
Видео прилетает почти сразу. Врубаю.
Кажется, что ничего уже хуже быть не может, но происходит… это. Соня не просто крутилась около машины, она что-то с ней делала, поглядывая в телефон, словно читая инструкцию. По тому, как ее пошатывало и как она временами опиралась на капот, Соня была пьяна.
Моя дочь знала, что на этой машине ездит Даша, но в тот день, за руль сел Никита. Стечение обстоятельств. Соня надеялась, что в аварию попадёт моя малышка…
Накатывает тошнота и шум в ушах. Обхватываю голову руками.
Моя дочь чуть не отправила собственного брата на тот свет. Она собственными руками чуть не убила брата.
Через шум пробивается взволнованный женский голос. Опять Соня.
Если раньше, я был рад, что она волнуется о Никите, они не были слишком близки, такие непохожие двойняшки, у каждого свой круг общения, свои интересы, то сейчас меня тошнит от лицемерия собственной дочери.
— Зачем пришла?
— Хотела узнать как Никита.
Волна ярости поднимается в душе. Узнать она решила! Мелкая дрянь! Придушил бы собственными руками, не будь она моей дочерью!
— В коме. Узнала?
Словно она об этом не знает?! Зачем разыгрывать представление с волнением, если сама и виновата!
— … я в чем-то разве виновата?
— Лучше уходи, — цежу сквозь зубы. Шум в ушах оглушает, то гляди барабанные перепонки лопнут.
— … не злись, я сейчас уйду, но сообщишь мне, если что-то изменится?
— Убирайся… — и добавляю, — лучше бы в машине оказалась ты…
Это первый раз в жизни, когда я так сильно ненавижу собственную дочь. Всегда потакал ее капризам, игнорировал жалобы Никиты и Даши. Соня всегда была любимой дочерью. Милой девочкой с хвостиками и бантиками. А оказалась змеей, которую я пригрел на груди.
Из горла вырывается хрип. Блять! Воздуха не хватает. Поднимаюсь и бреду на улицу.
Мне нужно успокоиться. Если со мной что-то случится, то о Никите никто не позаботится. У него кроме меня никого нет.
Автоматические двери разъезжаются и я щурюсь от слепящего солнца.
Рвано дышу. В груди болит. Надеюсь, что не сердце.
— Нельзя болеть, Руслан, ты нужен сыну.
Сажусь в машину, опускаю стекло и откидываюсь на спинку сидения.
Надо что-то делать с Соней. Отправить ее куда-нибудь подальше, желательно на луну, чтобы мои глаза больше эту тварь не видели.
Звонит телефон, отвечаю не глядя:
— Слушаю.
— Пап, приезжай в больницу.
— Что случилось, Соня? — скриплю зубами.
— Меня побили, — воет в трубку. — Я думала, они мои подруги, а они избили меня.
— Где ты?
— Где я? — звучит тише, у кого-то спрашивает, а потом уже называет мне номер больницы.
— Скоро буду.
— Спасибо, папочка. Люблю тебя, — всхлипывает.
Блять! Если Соня в больнице, то с кем я разговаривал? Или она успела добраться до подруг?! Сука! А если это была Даша?
Нажимаю вызов. Вне зоны действия сети.
Блять!
Еду в больницу к Соне. Хочу глянуть в ее бесстыжие глаза.
— Успокойся, Руслан! Успокойся!! Еще тебе разбиться не хватало! Помни о Никите! Ты ему нужен!
Не просто так Соню побили подружки. Они же ей в рот заглядывали, натворила что-то дрянь мелкая.
— Вы к кому? — спрашивает пожилая медсестра.
— К Вороновой Софье Руслановне. Отец.
— 301 палата.
Поднимаюсь пешком, нет терпения ждать лифт. Толкаю дверь нужной палаты и вижу дочь. Знатно ее оттаскали за волосы.