Глядя в эти нежные, невинные глаза, возвращаются самые разные мои эмоции. Это правда, последние две недели я только и делал, что взвешивал варианты того, как справиться с тем фактом, что я влюблён в бывшую невесту своего сына.
Я подумал, какой была бы жизнь, если бы мы с Корой разошлись навсегда, и это чуть не убило меня. Затем я подумал о незаконном, секретном романе, чтобы защитить Марки и спасти репутацию каждого. Я даже подумывал о том, чтобы выкорчевать свою жизнь и полностью оставить Кору и Голубую Гору позади. В каждом сценарии я должен был оставить Кору, чтобы защитить её, и я буду защищать её любой ценой.
Но тот вариант, который я не позволял себе рассматривать, теперь внезапно стал единственным вариантом.
Сейчас или никогда, Мэтт.
— Кора, — я прочищаю горло и начинаю снова. — Кора, я знаю, что мне нужно. И я не знаю, как это сказать, кроме как прямо.
Она вздрагивает, словно готовясь к удару. Я беру её лицо обеими руками, желая защитить ещё яростнее, чем раньше. Я делаю глубокий вдох.
— Я влюблён в тебя, милая. Вот, что ты сделала со мной.
Карие глаза Коры расширяются и смотрят в мои.
— Ты… ты?
— Да, — выдыхаю я, немного смеясь от облегчения. С души словно свалился груз теперь, когда я произнёс это. — Ещё тогда, в домике я знал, что влюбился в тебя. Часть меня знает, что у меня всегда были сильные чувства к тебе, но я не мог позволить себе действовать в соответствии с ними. Из-за всего — из-за твоей помолвки, из-за твоего горя, из-за того, что вся эта ситуация между нами — табу. Но теперь мне всё равно, и я должен быть честен с тобой. — Я целую её, глубоко, с каждой каплей любви, которую могу передать через движение. — Я тебя люблю.
Кора отвечает на поцелуй, её страсть совпадает с моей.
Неохотно я отстраняюсь от её нетерпеливого рта.
— Я хочу быть с тобой, несмотря ни на что, — моё твёрдое заявление, не терпящее никаких сомнений.
Кора смотрит на меня, её глаза полны глубоких эмоций. Наконец, она снова говорит, и глаза её снова наполняются слезами.
— Я тоже люблю тебя, Мэтт. — Её нежные слёзы вдруг снова превращаются в сильные рыдания. — И уже давно.
— Кора, Кора, — напеваю я, моё сердце разрывается от счастья, но также и от её слез.
Она продолжает:
— Я была влюблена в тебя с тех самых пор, как мы были в домике. И меня всегда сильно влекло к тебе, и я чувствовала себя очень плохо из-за этого, но теперь я знаю, понимаю, что это потому, что мы должны быть вместе. — Она безудержно рыдает в моих объятиях, поэтому я просто обнимаю её.
Когда слёзы Коры немного утихают, она отступает от меня, её глаза сияют.
— Извини, я не знаю почему, я просто была словно на американских горках эмоций с тех пор, как мы уехали из домика. Обычно я не такая болтушка, честное слово.
Она немного смеётся, и я не могу не погладить её по лицу.
— Я чувствую себя точно также. Эти последние две недели без тебя были худшими в моей жизни. Кажется, я думал о тебе каждую секунду. — Я качаю головой, чувствуя себя глупо от того, что мы оба путались в наших чувствах друг к другу. — Честно? Я боялся, что ты пожалеешь о том времени, что мы провели вместе, и я не хотел давать тебе шанс отстраниться.
— Нет никогда! — Кора снова падает в мои объятия, и я крепко обнимаю её. — Есть ещё одна вещь… — её голос глухой против моей груди.
— Что такое?
Глаза Коры кажутся даже ярче обычного, в их глубине появляется что-то похожее на тревогу и волнение.
— Я не знаю точно, но я думаю, что могу быть беременна. Ты можешь снова стать отцом, Мэтт.
Я отступаю, поражённый. Беременная?
Кора нервно бормочет.
— Это… это плохо? Я не знаю точно, но мы много занимались любовью, и случаются случаи. Я молода, и меня уже несколько дней тошнит, и я такая эмоциональная, и я думала, что это всё из-за нас, но думаю, что это…
Я прервал её на полуслове страстным поцелуем.
— Я уже много лет хочу снова стать отцом, дорогая. Я хотел иметь шанс вырастить ребёнка с женщиной, которую я действительно обожаю. И получить и то, и другое сразу? — я кусаю губу, мои собственные глаза немного затуманиваются от ситуации. — Не думал, что мне когда-нибудь так повезёт.
Её глаза снова наполняются слезами, полными любви, радости и счастья. На этом я снова обнимаю Кору, зная, что теперь и навсегда она будет моей.
ЭПИЛОГ
Кора
Два года спустя
— Давай, Пира, поешь гороха, пожалуйста.
Я прижимаю ложку ко рту своей маленькой дочери, но четырнадцатимесячная девочка только хихикает и выбивает ложку из моей руки. Горох разлетается в стороны.
— Я не могу поверить, насколько сильной она становится, — говорит моя мама, нежно гладя внучку по волосам. — И такой большой, — говорит она Пире, дурацким голоском, от чего малышка смеётся только сильнее.
— Та первая вечеринка по случаю дня рождения была довольно эпичной. Ты понимаешь, что тебе придётся превзойти себя во второй раз, верно? – дразнит Марки. Он непринуждённо и беззаботно улыбается своей младшей сестре.
— Да-да. Но не волнуйся, у тебя был свой собственный эпический первый день рождения. — Мэтт хлопает сына по спине, смеясь при воспоминании. Отец и сын тепло улыбаются друг другу, и я счастлива, что Марки принял наши отношения.
В конце концов, мы только что закончили наш собственный большой семейный ужин, ритуал воскресного вечера, который мы с Мэттом внедрили два года назад. Тот первый ужин был просто уловкой, чтобы собрать всех в одной комнате, чтобы сказать им о нас, но это быстро превратилось в традицию. Особенно после того, как родилась малышка Пира.
Я смотрю на свою маленькую дочь с любовью. У неё мои растрёпанные каштановые волосы и потрясающие голубые глаза Мэтта. Сидя в своём высоком стульчике, она болтает своими пухлыми ножками и воркует с любящей семьёй вокруг неё.
Решение назвать ребёнка Пира началось как шутка между мной и Мэттом.
— Это по-латыни огонь, — сказал он мне, явно дразня меня за то, что я устроила пожар.
— Если мы назовём её в честь огня, она будет бедой! — я пошутила в ответ. Но в конце концов, несмотря на наши поддразнивания, мы на самом деле поняли, что это идеальное имя для нашего маленького любимого ребёнка, так как именно огонь свёл нас вместе.
— Итак, Бретт, как дела у команды в этом году? — спрашивает мой папа Фрэнк. Ой, перестань мечтать, Кора. Я переключаю своё внимание на Бретта, бойфренда Марки. Сейчас они не говорят о своих отношениях, и я никогда не видела Марки таким счастливым.
— Ну, это сборная команда, но в целом у нас всё хорошо. Вы, ребята, придёте на игру в следующую пятницу? — спрашивает Бретт у меня и у Мэтта, его красивое лицо сморщивается, когда он улыбается.
— Конечно, мы бы не пропустили это, — Мэтт улыбается Бретту, а затем своему сыну.
— Отлично. — Марки встаёт. — Что ж, нам лучше идти. У меня строгий начальник и заставляет меня приходить на работу пораньше по понедельникам. — Он подмигивает отцу, когда они с Бреттом прощаются. Я закрываю за ними дверь и вижу, что мама и папа тоже надевают пальто.
— О, мне очень не хочется оставлять эту маленькую куколку, но нам с твоим отцом тоже пора выдвигаться, — говорит Марсия. Моя мама подхватывает Пиру и прижимает её к себе, прежде чем снова поставить на пол. Я обнимаю каждого из родителей и провожаю их.
— Пока мама. Пока, папа. Езжайте осторожно! — кричу я, пока они едут на своей «Субару» по длинной дороге от особняка Мэтта. Или, может быть, мне следует сказать нашего особняка, потому что теперь мы живём здесь как семья.