— Ты первая женщина, которая стирает мне рубашку.
Он медленно подошёл сзади, остановившись лишь в паре сантиметров от моего тела.
— А как же Ваши домработницы?
Он усмехнулся.
— Ты сейчас дыру в ней протрешь.
— Что ж, придется, все-таки, купить новую.
— Плевать я на нее хотел.
Он шагнул ближе, и я ощутила тепло и упругость его тела сквозь тонкую ткань платья. Перекинув мои волосы на другое плечо, он коснулся губами моей шеи. Едва не задохнувшись, я застыла, продолжая держать под струей воды рубашку.
— Пожалуйста… Не нужно.
Он поднял голову и взглянул на меня в зеркальном отражении. Одним движением руки мужчина закрыл кран с водой и резко развернул меня к себе. Я выронила рубашку, она приземлилась где-то у наших ног.
— Мы оба знаем, зачем пришли сюда, Вероника.
Он очертил рукой линии моей фигуры, затем вжал меня в раковину так, что я почувствовала твердость в штанах, которая упиралась в низ моего живота.
— Я закричу, — мой голос почти исчез.
— У меня стояк с тех пор как я увидел тебя в галерее.
Я сглотнула сухой ком, образовавшийся в горле.
— Вы не посмеете.
— Я едва держу себя в руках, Вероника. Я бы трахнул тебя ещё на выставке, но ты показалась мне такой невинной… Ты весь вечер не выходила из моей головы. Теперь мы здесь, и я знаю, что не случайно.
— У Вас помутнение.
— У меня не бывает помутнений, девочка.
— Позвольте, я уйду, сэр.
Он закрыл глаза и шумно втянул своим идеально прямым носом воздух. Я попыталась вырваться, но он вжал меня сильнее в раковину и прошёлся пальцами по моим ногам, пробираясь под платье. Я тяжело вздохнула, когда он коснулся бедер и добрался до трусиков. Внизу живота заныло, я поджала пересохшие губы.
Я не знала, что кто-то может смотреть на женщину с таким желанием, и я ни с чем это не перепутаю. Он часто дышал, отодвигая край моих трусов, а я не знаю, дышала ли вообще.
— Я отпущу тебя при одном условии…
Его пальцы мягко коснулись моих половых губ и слегка надавили на них, я не выдержала и шумно вздохнула.
— Если ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя.
— Не хочу!
Он снова надавил пальцами у меня между ног и, я как будто задрожала, ощутив пульсацию, поднимающуюся от клитора к животу.
— Какая ты мокрая, черт возьми.
Его пальцы скользнули по моей влаге, проникая внутрь меня, я даже не до конца понимала, что со мной происходит. Сжав руками края раковины, я откинула голову назад и позволила пальцам мужчины медленно ласкать меня изнутри.
— Дьявол, — прорычал он, скользнув губами по моей шее.
Все спуталось в голове, я с трудом могла соображать. И дать отпор этому безумию уже казалось невозможным.
Мужчина сжал мои бедра и усадил меня на скользкий кафель. Задрав платье до самого живота, он стянул с меня трусы и, раздвинув ноги, коснулся языком моего пульсирующего клитора. Я задрожала, хватая ртом воздух. Раньше я только слышала об этом, но не испытывала.
Арчи никогда не целовал меня там, и я даже подумать не могла, что это может быть так приятно, что мое тело способно источать такие тончайшие вибрации, что голова может отключаться на все сто процентов, что я могу терять контроль.
Я выгибаюсь и тяжело душу, закусывая губу, подавляя стон, каждый раз когда язык мужчины касается чувствительного места. Казалось, что я вот-вот разлечусь на части.
О, Боже… Господи…
Я содрогнулась, вцепившись пальцами в крепкое мужское плечо. Огромный наэлектризованный комок жара рассыпался по всему моему телу, хлынув к голове.
Мужчина спустил меня вниз, одним рывком, я все ещё тяжело дышала. Он развернул меня к себе спиной, грубо наклонив и задрав вновь платье. Я услышала, как лязгнула бляшка ремня, и что-то щёлкнуло в моей голове.
Что я делаю? Отдаюсь незнакомому мужчине в рабочем туалете. Я сказала, что у него помутнение, но, кажется, я имела в виду себя. Арчи никогда не простит меня. То, что я делаю хуже, чем сделал он.
Я развернулась и встретилась с животным взглядом мужчины, который съедал меня, не оставляя даже костей. Он был пропитан сексом, похотью, дикостью. И я поддалась этому всему как какая-то легкодоступная. Именно так я себя теперь ощущала. Разве этому меня учила мама? Как стыдно, Господи!
К счастью, на мне оставалось платье, я оттолкнула мужчину и выбежала из туалета, скрывшись в толпе. Если бы я была падкая на деньги, то этим хотя бы можно было объяснить мое безумие. Но я любила Арчи, того бедного Арчи, с которым познакомилась два года назад. И я презирала таких людей как тот, которому почти отдалась… Я позволила ему то, что никому никогда.