— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы просидели всю ночь у моей постели, — довольно холодно произнесла она.
— Нет проблем. Когда миссис Бреннер вернулась из города, она подменила меня на несколько часов. — Коул улыбнулся Элисон, и в глазах его мелькнуло теплое выражение. — Очень благодарен вам за свою кобылу. Я по-прежнему испытываю некоторое предубеждение против женщин-ветеринаров, но должен признать, что вы отлично знаете свое дело.
Элисон почувствовала, как краснеет. Слава Богу, в этот момент миссис Бреннер поставила перед ней тарелку яичницы с беконом.
Как и обещал Коул, это был настоящий деревенский завтрак с картофельными чипсами и домашним печеньем. Миссис Бреннер с удовольствием смотрела, как исчезает пища с тарелки Элисон. Она поставила перед девушкой еще одну тарелку с печеньем и баночку меда, бормоча что-то себе под нос об этих глупых диетах. Поскольку Коул был рядом, Элисон не стала разубеждать пожилую женщину.
Почувствовав, что не способна больше проглотить ни куска, Элисон со стоном отодвинула тарелку. Запив еду кофе, она поблагодарила миссис Бреннер за самый шикарный завтрак в своей жизни и отправилась вместе с Коулом в сарай.
Осмотр показал, что с кобылой и ее длинноногим жеребенком действительно все в порядке.
— У тебя такой красивый малыш, — нежно сказала Элисон, погладив лошадь между глаз. — Ты простила меня за то, что я сделала тебе вчера больно?
Словно понимая сказанное, кобыла потерлась носом о плечо Элисон.
— Вижу, это ваша любимица, — заметила Элисон.
Коул поморщился.
— У меня тут ранчо, а не питомник избалованного богача. В бизнесе нет места сантиментам. Я не делаю любимцев из своих животных.
Элисон хотела было обвинить его во лжи, но вместо этого только потрепала кобылу по холке и взяла свои инструменты. Коул помог ей нести чемоданчик, Элисон не стала отказываться, потому что все еще чувствовала слабость в ногах.
— Мне кажется, вы все еще не оправились, — сказал Коул. — Я собираюсь отвезти вас домой. А один из моих людей пригонит попозже вашу машину.
Элисон собралась возразить, но решила, что не стоит спорить по этому поводу, и спокойно забралась в машину Коула.
Всю дорогу Коул рассказывал о ранчо и своих проблемах с необузданным жеребцом. Вспомнив завтрак миссис Бреннер и заботу Коула, Элисон решила про себя, что он был, в общем, весьма любезен. Просидеть полночи у ее кровати — это признак… признак чего? «Джентльмен» звучало слишком старомодно, и все же поведение Коула вызывало в памяти именно это слово. Все это доказывало, что Коул, несмотря на свои недостатки, человек серьезный и ответственный.
Когда они подъехали к жилищу Элисон, туда тут же ворвались Лори и Лерлин, как всегда, тараторя без умолку.
— Доктор Элисон, мы приходили помочь вам покормить животных, но…
— …вы не отвечали на звонки, и вашей машины…
— …не было на месте, и мы волновались за вас.
— Прошлой ночью, — сказала Элисон, — одна из кобыл мистера Гамильтона родила своего первого жеребенка. Ей требовалась моя помощь. А потом я так устала, что осталась ночевать на ранчо.
Притихшие девочки внимательно изучали Коула.
— А какой он, этот жеребеночек? — спросила Лерлин. — Вы уже угадали его имя?
— Угадал его имя? — переспросил Коул с дружелюбной улыбкой.
Близняшки стали наперебой рассказывать Коулу, как правильно угадать имя животного, а Элисон оставила их и пошла проведать своих питомцев.
Обе собаки ждали ее у двери. Петр Великий смотрел на хозяйку с упреком, а Шэмрок описывал вокруг нее круги, повизгивая от восторга. Только Том-Том остался неприступным и высокомерным. Явно обиженный отсутствием Элисон, он поглядывал на нее со своей любимой перекладины на окне, укоризненно выгнув хвост.
В кухне Элисон с сожалением посмотрела на заветрившийся салат на столе, затем вынула из печки бифштекс и поморщилась — он выглядел как деформированная резиновая подметка.
— Так, значит, дело было не в диете, — произнес за ее спиной Коул. — Вы готовили ужин, когда я позвонил. Но почему вы не сказали мне об этом, когда я подкалывал вас насчет диеты?
— Потому что у вас есть отвратительная привычка торопиться с выводами.
Коул провел ладонью по волосам, как всегда, взъерошив их.
— Я все время говорю вам что-нибудь не то. Ну и отделали же вы меня прошлой ночью! Давно мне не приходилось слышать ничего подобного!