Подождав, пока они перейдут в бежевую с золотым гостиную, Элисон завела разговор издалека.
— У меня есть для тебя новость, мама. Ты и сама скоро бы узнала, так уж лучше услышать ее от меня.
— Что случилось, Элисон? Ты… больна?
— Нет, не больна. Со мной все в порядке. Но я… беременна. Около шести месяцев. Доктор Колетт уверен, что ребенок родится в конце февраля.
Элисон ожидала взрыва негодования. И никак не думала, что губы Марго задрожат, а глаза наполнятся слезами. Совершенно обескураженная, она взяла мать за руку.
— Прости, мама. Я не должна была сообщать тебе это вот так, но не знаю, как сделать это по-другому. Надеюсь, что не слишком разочаровала тебя.
Марго убрала руку, чтобы смахнуть слезы.
— Дело не в этом. Просто очень неожиданно. Ты ведь всегда говорила, что не свяжешься с мужчиной всерьез.
— Ты по-прежнему не понимаешь. Я не собираюсь выходить замуж.
— Это-то я понимаю. Господи, Элисон, хоть я никогда не училась в колледже, как ты, я все же не полная дура. Хотя я считаю твои идеи по поводу мужчин сумасшедшими. Тебе было бы гораздо лучше с приличным мужем. Что скажут люди? Но это я вполне способна пережить.
Элисон не знала, радоваться или злиться, когда Марго полезла в карман за маленьким зеркальцем. Убедившись, что с ее макияжем все в порядке, она продолжала каким-то скрипучим голосом:
— Конечно же, тебе надо как можно скорее переехать сюда. Как только люди увидят, что мы с Филиппом на твоей стороне, им придется попридержать языки. А может быть, нам пустить слух, что ты была замужем, но решила развестись? Да, наверное, так лучше всего. Люди все равно будут сплетничать, но не смогут ничего доказать.
— Нет, мама! — решительно вставила Элисон. — Я не собираюсь лгать. И не собираюсь переезжать сюда. Мы не сможем прожить вместе даже нескольких дней. Людям придется принимать меня такой, какая я есть. А если не захотят — это их проблемы. Мне, в общем, наплевать, что они скажут.
— Но это же глупо! Конечно же, тебе не наплевать, что будут о тебе говорить! — Марго внимательно посмотрела на дочь, и лицо ее снова исказила гримаса. — О, Элисон, ты не знаешь, какими жестокими могут быть люди. Они не будут здороваться с тобой на улице, станут шептаться за твоей спиной. Все это так ужасно!
Боль, звучавшая в обычно спокойном голосе матери, удивила и насторожила Элисон.
— Ты говоришь о себе, — медленно произнесла она. — Так ты вышла замуж за моего отца из-за меня?
Марго отвела глаза, вертя кольцо на пальце.
— Я не хотела рассказывать тебе об этом. Нам было всего по шестнадцать, и родители заставили нас пожениться. Ты, конечно, не помнишь своих дедушку и бабушку и понятия не имеешь, какими строгими они были. Мы жили в маленьком городке — из тех, где люди никогда не забывают твоих ошибок. Мы с Джеком выпили пунша на одной вечеринке. Я не должна была забеременеть с первого раза, но забеременела. И я не хотела выходить замуж за. Джека. Я пошла с ним в тот вечер только потому, что поссорилась с парнем, по которому действительно сходила с ума. Но отец Джека был местным проповедником, а люди в городе были такими правильными, что нас заставили пожениться.
— И ты никогда не любила его? — Элисон вдруг показалось очень важным узнать это.
— Ну, может быть, чуть-чуть, но наш брак был обречен на неудачу. Как могло быть иначе? Ведь Джек обвинял меня в том, что ему пришлось пойти работать и он не смог поступить в колледж. Мы держались от всех подальше, пока тебе не исполнилось пять лет, но и это не остановило сплетников. Люди все равно тыкали в нас пальцем. Поэтому, когда Джек нас покинул, я отправилась с тобой в Чикаго. Получила там работу, а два года спустя встретила Херба.
— Но зачем ты взяла меня с собой? Неужели дедушка и бабушка не хотели оставить меня у себя?
— Конечно, они бы вырастили тебя, — губы Марго болезненно скривились. — Ты была их единственной внучкой. Но они следили бы за тобой каждую минуту, чтобы ты не стала такой же развратницей, как твоя мать. Может быть, если бы ты была мальчиком… но я не могла обречь тебя на все это. К тому же я хотела взять тебя с собой. Мне не нравилось жить одной.
— Но ведь потом ты все время отправляла меня в пансионы. Зачем ты делала это, если хотела, чтобы я была с тобой, Марго?
— Ты всегда была со мной, пока я не вышла замуж за Херба. Но он водился с такими людьми, среди которых тебе нечего было делать, — букмекеры, картежники. Вот я и отправила тебя в школу с пансионом. Это была хорошая школа.