К настоящему моменту в доме Кирберта друид находился уже больше часа, и главаря вполне можно было брать на похищении разумного. А заодно и всех, кто там был в это время, определить на казённые харчи.
Увы, разрешение на захват от полковника Норминна было получено ровно в тот момент, когда дом Кирберта изнутри полыхнул зеленым светом. Свет этот как-то странно повлиял на окружающие дом деревья – они мгновенно уменьшились в размерах, зазеленели нежной листвой. Матёрый черный кот с рваным ухом, вопивший у печной трубы так, словно на дворе был март, а не август, мявкнул и превратился в милого котёночка.
Гейб побледнел – не дай Пряха друид отправился к Первоэльфу, эльфы замучают претензиями и требованием сатисфакций всех до последнего стражника. Или жрец проклял всех так, что опять сейчас попрыгают лягушки. Или кролики, зелёные.
– Вперед! – крикнул он. – Всех брать живыми!
Первое, что смутило Гейба, когда они перебрались через ограду – из окон отчетливо слышался разномастный детский плач. Второе – очень помолодевший и обзаведшийся длинными светлыми волосами друид-эльф, который поднял голову и помахал группе захвата, не вставая с мраморного, украшенного резными вазами крыльца. Теперь похищенный был совсем отдаленно похож на себя в обличье эльфа – куда-то делась изящная фигура, морщины и острые кончики ушей, и друид теперь выглядел не просветленно, а очень внушительно и хищно. И очень знакомо, а Гейб никогда не жаловался на память.
«Друид» лениво поглаживал двух крошечных виверн, которые тыкались ему в ладонь носами и жалобно пищали, подскакивая и взлетая на маленьких крылышках. В другой руке он держал кусок сырого мяса, которое отрывал острыми и крепкими зубами и по кусочку скармливал детенышам.
– Все в дом, этого не трогать, двое на охране ворот! – приказал Гейбртерих и настороженно подошел к лже-эльфу. – Как ты изменился, пресветлый, – невольно вырвалось у оборотня, пока его коллеги обтекали крыльцо и проникали в дом. – Ты теперь копия дракона Миль-Авентиса. Не знаком, случайно? В газетах печатали и в фас, и в профиль… Говорят, любовник королевы и новый ректор магического университета…
– К сожалению, даже мне приходится довольствоваться чем-то одним, – притворно опечалился дракон. – А у тебя хорошая память, волчонок. Так что, ты арестовать меня пришёл?
– Работа такая, – коротко бросил Гейб, не поддаваясь на провокацию, и тут же поморщился от детского плача, доносящегося из дома.
– Тут одни младенцы! – крикнул из дома напарник Гейба, Маккензи. – Гномьи дети, орочьи дети, мать их! Человеческие! Откуда они взялись?
Дракон сделал невинные глаза и усиленно принялся гладить сытых сонных виверн.
Гейбртерих бросился в дом – действительно, в накуренных комнатах, на кухне, где стояли кружки с пивом и тарелки с закуской, в коридорах на одежде – везде пищали, орали, ползали по мраморным полам младенцы. От обилия детей ему сделалось дурно, и он бегом вернулся обратно, отдышаться. Дракон неспешно уходил, унося под мышками своих виверн. Стражники-люди, оставленные охранять вход, смотрели словно сквозь «друида».
– Что ты сделал с бандой? – крикнул ему Гейб в спину.
– Немножечко проклял, – невозмутимо ответил Миль-Авентис, обернувшись. – Они торговали волшебными разумными существами, удерживали их в неволе. Я выслеживал их несколько недель после того как они украли детей у моих знакомых виверн. Мог бы, конечно, испепелить, но это так скучно!
– А проклятья – весело? – злобно уточнил Гейбртерих, понимая, что этого шутника даже сама королева к ответу призвать не сможет. И допросить его не получится.
– Конечно, весело, – хмыкнул дракон. – Да ты и сам об этом знаешь, правда? – он подмигнул. – Или скоро узнаешь.
Гроул начал раздражаться.
– Когда мы сможем их допросить? – рыкнул он. – Когда твое проклятье спадет?
– Никогда, – пожал плечами дракон. – Я обратил их возраст вспять, сделал снова маленькими и невинными. Они не помнят, кто они, что они делали во взрослом возрасте. Давненько я такого не проделывал, – он покрутил-похрустел шеей. – Подзабыл уже что и как. Поэтому никогда.
– И они навсегда останутся сопливыми младенцами? – Гроул схватился за голову и в прямом смысле рвал на себе волосы. Дракон хохотал.
– Почему? – удивился Миль-Авентис, отсмеявшись. – Они будут расти, как положено детям. Станут взрослыми, затем состарятся и умрут. Проживут новую жизнь.
– А разве Пряха не прядет каждому один путь? – поинтересовался Гроул. – Который нельзя изменить?
– Зачем бы ей это делать? – хмыкнул дракон. – Это же скучно, волчонок. Запомни – изменить жизнь можно в любой момент. А иногда и нужно. Особенно если ты – злодей.