Через час он утомленно провел рукой по лбу. Все это время восхищенная Лукреция не издавала ни звука. Она смотрела на древо человеческого прошлого, растущее сверху вниз, словно на растение, корни которого растут как при ускоренной съемке.
– Конечно, остается тайна происхождения, – заметил Исидор, созерцая свое произведение. – «Когда» и «Почему» появилось первое человеческое существо.
Синим фломастером он добавил последний штрих, вопросительный знак в зоне, обозначающей период 2-4 миллиона лет тому назад.
– Профессор Аджемьян, наверное, знал это, – напомнила стажерка.
Исидор Катценберг посмотрел на доску и на пустующее пространство внизу древа.
– В таком случае лучше всего вернуться и как следует обыскать его квартиру.
– Я уже это сделала, и ничего особенного не нашла.
Толстяк аккуратно закрыл фломастеры колпачками и поставил их в деревянный стаканчик.
– Если кто-то хотел превратить в пепел место преступления, – сказал он, – значит, там есть то, что хотят от нас спрятать.
21. В ГЛУБИНЕ ПЕЩЕРЫ
Стая смотрит на проливной дождь и радуется тому, что находится в укрытии. То, что хозяин пещеры еще не напал на них, придает им смелости. Пещеру, наверное, покинули. Дети хотят исследовать ее в глубь. Родители слишком устали, чтобы удерживать их. И вот, от безделья или из любопытства, молодежь решает пойти посмотреть, что же находится там, в глубине.
Они идут вперед маленькими шагами.
Сначала они находят экскременты шакалов.
Дальше – экскременты гиеновидных собак.
Они углубляются дальше в лабиринт. Свет дня почти не достигает этих мест.
Войдя в пещеру, ОН смутно чувствует, что здесь произошло что-то странное.
Здесь пахнет кровью и битвой.
22. МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Пахнет воском и чистящим средством.
Консьержка на совесть убрала подъезд. Исидор Катценберг посмотрел на ряд почтовых ящиков и попросил Лукрецию вскрыть швейцарским ножом тот, на котором было имя профессора Аджемьяна.
– Зачем? – спросила девушка.
– Чтобы точно узнать дату его смерти. Достаточно посмотреть на почтовые штемпели, чтобы понять, когда профессор перестал вынимать почту.
Лукреция послушалась.
Исидор достал кипу писем. Самый ранний штемпель подтвердил тот факт, что уборщица обнаружила труп на другой день после преступления.
Они поднялись. Дверь в квартиру оставалась незапертой, и они беспрепятственно проникли в нее. В углах потолка пауки уже начали плести паутину. Лукреция провела Исидора в кабинет покойного. Она снова посмотрела на картины, в основном изображавшие обезьяньи морды, и в голову ей пришла одна идея. Она по очереди снимала картины со стены и наконец нашла то, что искала, – за рисунком, на котором маленькая рыбка спрашивала маму, кто первым вышел из воды. Сейф, спрятанный в стене, был снабжен тремя кодовыми колесиками, которые бывшая воспитанница детского дома немедленно принялась крутить.
Исидор Катценберг включил верхний свет.
– Вы с ума сошли! Нас заметят!
Ничего, – успокоил он ее. – Я предпочитаю проводить расследование при свете, а не в потемках. Полиция сюда не вернется, а соседи слишком трусливы, чтобы реагировать на подозрительный шум или свет.
– А человек в обезьяньей маске?
– Он тоже еще не готов сюда вернуться. Мало того, Исидор Катценберг не стал лишать себя удовольствия и включил музыкальный центр. В комнате раздалось хоровое пение пигмеев. Он порылся в баре и достал бутылку коньяку.
– Я смотрю, вы особо не стесняетесь, проводя расследования, – сказала Лукреция, ожесточенно крутя колесики. – Может, лучше поможете мне открыть сейф? В нем точно разгадка тайны.
– Вы отлично справляетесь без меня, – ответил он, разгуливая вдоль книжных полок.
Вытащил какую-то книгу и устроился в кресле, листая ее.
– Я хочу проникнуться окружающей обстановкой и настроением жертвы перед смертью, – пояснил он.
– И каково же было состояние профессора Аджемьяна перед смертью?
– Он был большим ценителем коньяка и детективов. Ученые часто любят детективы с запутанным сюжетом, а современная литература сплошь состоит из автобиографий, написанных великолепным языком, но сюжет в них еле теплится. Складывается впечатление, что современные писатели забыли, что они потомки обитателей пещер, которые инстинктивно чувствовали, как надо преподнести и приукрасить события утренней охоты вечером у костра. А ведь это питательная почва всех романов.
Лукреция, высунув от напряжения язык, продолжала сражаться с тремя колесиками.
– А-а, – сказала она, – все-таки признаете, что отрываться от корней нельзя.
Исидор Катценберг полистал еще несколько книг, затем, словно подчиняясь какой-то мысли, взял несколько ручек с письменного стола. Достал ластик, положил его под блокнот.
– Вы что там, развлекаетесь? – спросила журналистка, приникнув ухом к сейфу. – В вашем возрасте пора прекращать баловаться с ручками и ластиками.
– Я понял, – сказал он спокойно.
– Что поняли?
– Практически всю историю убийства профессора Аджемьяна.
Лукреция посмотрела на собеседника.
– Уже? Три человека знают правду о недостающем звене. Профессор Аджемьян доверял им, и один из них его убил.
Девушка широко раскрыла глаза.
– Откуда вы знаете?
– Дайте вашу пудреницу.
Лукреция молча протянула Исидору пластмассовую коробочку.
Он посыпал пудрой страницу блокнота, затем осторожно сдул лишнее. Пудра осталась только в оттиснутых на бумаге линиях. Лукреция подошла и отчетливо увидела три имени: профессор Сандерсон, профессор Конрад, доктор Ван Лизбет.
Внизу была приписка: «Клуб «Откуда мы?» теперь должен мне помочь. Я нуждаюсь в вас, чтобы раскрыть тайну. Я свяжусь с вами, когда придет время, и тогда вы обязательно должны будете прийти».
23. ЕЩЕ ДАЛЬШЕ В ГЛУБЬ ПЕЩЕРЫ
Стая медленно продвигается вперед. Старшие присоединились к молодежи. Они находят экскременты льва. Замедляют шаг. До них эту пещеру посетили крупные животные, оставили следы своего пребывания, но почему-то ушли.
Кто же мог испугать льва?
Все чувствуют опасность, но продолжают идти вперед. Вдруг они слышат какое-то глухое ворчание. Они надеются, что это шум подземной реки. Если пещера необитаема и в ней есть подземная река, то это была бы удача! Всем сразу хочется поселиться здесь надолго. Беременные самки выбирают уголки для малышей. Некоторые самцы украдкой мочатся на землю, помечая понравившиеся им места.
Шум прекращается. Значит, это не река.
Вожак вопросительно ворчит в ответ.
Они продолжают углубляться в пещеру. Становится все темнее и просторнее. Теперь они в полной темноте, но их слух и обоняние развиты достаточно хорошо, и они понимают, где находятся стены, и чуют чужое присутствие.
Вновь раздается странное ворчание.
Новый ответ вожака, на этот раз чуть более решительный. Он не позволит себя запугать.
Они находят испражнения с сильным запахом. Они не знают, какому животному принадлежат эти экскременты, пробуют их и понимают, что это хищник, да еще и очень опасный.
В экскрементах чувствуются даже останки взрослого льва. По спинам их пробегает дрожь. Взрослый лев всегда казался им сильнее всех на свете…
Самки предлагают повернуть назад. Вожак снова ворчит, давая понять, что решение будут принимать не самые трусливые представители стаи. Они идут дальше, кто-то спотыкается об остов грудной клетки льва.
Опять странный звук. Шумное дыхание.
Дети замедляют шаг. Самки тоже. Сильные самцы не хотят так легко сдаваться. Слабые не хотят казаться такими же малодушными, как самки. Они испускают негромкие крики, как бы прося притаившегося где-то монстра показаться.
Что тот немедленно и делает.
В первую же секунду гибнут двое. Куски их тел разлетаются в разные стороны. Слышен только хруст костей в мощных, перемалывающих добычу челюстях.