– Муйтик, – голосок Дарины вырывает меня из размышлений.
– Да, солнышко. Папа нашел замечательный мультик для тебя. Иди-ка ко мне на ручки, доченька. Попробуешь попкорн?
– Поп…
– Попкорн… Попробуй, зайка.
Заваливаюсь с Даринкой на диван и включаю ей диснеевский мультик про Русалочку. Вроде как рановато для моей крохи, но Даринка впивается взглядом в экран и тычет пальчиком на мелькающие кадры.
– Кушай, солнышко. А потом папа тебя покупает и уложит спать. Давай вместе спать? Хочешь?
– А мама де?
А черт его знает, где мама? Тревога пожирает меня, как опухоль. Я накручиваю себя, в красках представляя Аверина… Он строит план, чтобы отнять у меня дочь. Брызжет слюной и глаголет исступленно, убеждая глупышку Тери в успехе операции. И грустные заплаканные глаза Этери тоже вижу как наяву. Вот она жалуется Адаму на меня… Просит посодействовать в восстановлении родительских прав, а он…
– Давай-ка мы позвоним нашей маме? Хочешь? – прогоняю гадкие мысли и переключаюсь на Дарину.
– Дя! – радуется она.
Плевать, что сейчас поздний вечер, а у Этери свидание… Я должен держать врага близко…
– Совсем ты, Лев Борисович из ума выжил? – произношу вслух, набирая ее номер. – Этери, добрый вечер.
– Лев Борисович, что-то случилось? Что с Дариной? – дрожит ее голос в динамике.
А еще я слышу музыку… Звон бокалов, голоса, шорохи – атмосферу пафосного заведения, в котором она сейчас находится. Сжимаю челюсти, с трудом сдерживая растущее внутри раздражение и отвечаю:
– Дарина соскучилась и попросила вам позвонить. Кстати, я затопил котел в домике. Рабочие закончили уборку, мебель собрали. Вы… Какие у вас планы? Можете приехать ночевать на новое место. Я оставлю калитку открытой.
– Не знаю… Не хочу причинять вам неудобства. Пожалуй, я…
– Здравствуйте, Лев Борисович, – звучит в динамике незнакомый мужской голос. – Я Адам Аверин, спутник Этери. Хочу поблагодарить вас за беспокойство, проявленное к моей женщине, но…
– Не стоит благодарности, – цежу, борясь с желанием послать подальше этого наглеца. Как он посмел влезть в наш разговор? Дарина позвонила матери, а не ему!
– С вашего позволения я украду Этери этой ночью, а утром привезу. Она должна быть к восьми утра, так?
– Д-да… А вы… А она…
– Дарина еще хочет поговорить с мамой? – обрывает меня он.
– Конечно, она для этого и позвонила.
– Безусловно, мы так и поняли. Вы позвонили из-за дочери, а не из-за желания испортить вечер. Так, Лев Борисович?
– Что вы себе позволяете, молодой человек? Я действую в интересах ребенка. Если Этери хочет развлекаться, пусть держится от нас подальше! Я в ее жизни больше не появлюсь!
Остервенело сбрасываю вызов и встаю с дивана. Миска наклоняется, а попкорн высыпается на пол.
– Поп… Кол… Упал, папа, – подсказывает мне Дарина. Услужливо слазит с дивана и помогает своими крохотными ручками его собрать.
– Спасибо, зайка, давай-ка мы его соберем.
Черт! Трижды черт! Выходит, Тери не соврала насчет Аверина? Он ухаживает за ней, он ее мужчина… Сейчас он повезет ее к себе домой, будет целовать, ласкать, зарываться пальцами в непослушные белокурые волосы… А потом она выйдет за него и забудет про мое снисхождение. Моему контролю придет конец! Не понимаю своих чувств… Эта женщина не волнует меня… Она мне безразлична, неинтересна… У меня есть Тина – шикарная, уверенная в себе, роскошная женщина. Она и близко не сравнится с простушкой Тери!
– Да что с тобой такое, олух? – шепчу, усаживая дочку на диванные подушки. Она отвлекается на мультики, а я уношу миску в кухню.
К черту киносеанс! К черту эту дамочку, делающую вид благочестивой матери! Впечатываю кулаком в стену и вздрагиваю, увидев Дарину, застывшую в недоумении за спиной.
– Не бойся, зайка… Папа тренируется. Это такое упражнение… Иди на ручки, доченька.
– Папа, дзинь-дзинь…