— Прости, Кайли, что мы так рано подняли тебя, но нам нужно кое-что решить. Уже очень давно.
Я киваю всем, раз никто со мной не здоровается. А чтобы дела стали ещё хуже, все избегают смотреть мне в глаза. Но не мама. Она обходит стол и всем машет, словно перед ней её самые верные фанаты.
— Рон, Трейси, Бетти и Джон… Здорово, что вы все приехали.
— Они знали о встрече уже как пару недель. Мы собрались все вместе и решили, что так будет лучше всего поговорить с Кайли. Прошу, присаживайтесь, — говорит мой агент, Рон, прочистив горло.
Я хочу возразить: «Какого чёрта!». Тот факт, что они все были в курсе о встрече, уносит меня совсем не в том направлении. А почему я до сих пор ничего не знала?
— Мы заметили, что твои последние фото представляют собой совсем не тот образ, который мы от тебя ожидали. Нам казалось, мы всё доходчиво объяснили.
И они начинают свою презентацию. Вот я иду на концерт в трениках и худи, вот опять иду в «Старбакс», снова в трениках и худи. И ещё одно моё фото на шоу Эллен1. Угадайте, в чём я там была?
Ладно, намёк понят. Но всё-таки, что здесь делает Трейси?
— Меня знают, как твоего визажиста, а когда ты разгуливаешь по улицам с чёрными тенями вокруг глаз… — говорит она, чувствуя, как я сверлю её взглядом.
Ещё одно фото. Я больше не могу на это смотреть, так что просто впиваюсь взглядом в неё.
— Ты продолжаешь появляться на мероприятиях в таком виде…
Господи, это ужасно. Спасите меня кто-нибудь от этой пытки.
— Моя репутация летит в тартарары. Бедный Фред. Он уволился на прошлой неделе.
— Но он сказал, что его мать больна!
— Так и есть, — выпаливает Трейси. — Ей больно видеть, как ты всюду появляешься с этим колтуном на голове. Ты будто паклю себе на голову прицепила. У тебя красивое лицо, потрясающие волосы и…
Она подбирает слова, но фотографии ясно дают понять, что ничего потрясающего нет. Я действительно здорово опустилась.
— Мы не говорим, что ты не красива, — вмешивается Рон со своей неотразимой улыбкой.
Честное слово, когда он говорит, раздаётся звук зажигающейся лампочки. У него идеальные зубы, даже слишком идеальные, как по мне.
— Ты месяцами ничего не записывала. Для артиста это большая редкость, — говорит Джон.
Он глава «Уотерс», моего записывающего лейбла, который бросит меня, если не наступят перемены. Вот об этом и весь разговор. Я могу пережить уход Трейси, но вот уход агента и лейбла — нет.
— Мы пытаемся сказать…
Мама принимается рыдать и вынести из этого пользу.
— Просто она всё ещё скорбит.
Я как раз хочу спросить о чём, но она пинает меня под столом.
— Ей несладко пришлось за последние несколько месяцев. Ей нужно время.
Я начинаю согласно кивать. В данном случае, молчание — золото, потому что на сцену вышла моя мамуля.
Чёрт возьми! Никогда не думала, что она такая актриса. И она чертовски хороша. Её план действительно работает, не успела я оглянуться, как мне уже выдали отсрочку в шесть недель, чтобы я привела себя в порядок. Шесть недель на то, чтобы похудеть и вернуться с новым хитом.
Звучит легко, но многое ли может случиться за шесть недель?
— Большое вам спасибо за такую возможность. Но можно ли нам побольше времени?
Мамины слёзы превращаются в жутковатую улыбку.
Ей всерьёз нужно заняться актёрством. Самое дикое то, что мама считает себя и моим менеджером тоже. И громогласно об этом заявляет. Но она же моя мама. Я заставляю её думать, что она мой менеджер, потому что финансово поддерживаю её и всюду беру с собой. Как и теперь. Специфика этой индустрии в том, что она жестока. Всякий может пойти против тебя в любой момент, лишь бы быть на шаг впереди. Когда дело касается этого, тут я несколько наивна, зато мамуля определённо нет.
Она рассказывает мне о полезных возможностях, которыми я могу воспользоваться и на которые даже не стоит смотреть, когда кто-то приглашает меня на прогулку.
Джон открывает рот для окончательного решения, все в комнате согласно кивают. Но только не Трейси. Она скрестила руки на груди и не реагирует. Ну и ладно, в конце концов она заставляет меня чувствовать себя клоуном. Я была не высокого мнения о её способностях, пока она не выставила меня и не сказала, что хочет уйти.
— Восемь недель и ни днём больше, времени более чем достаточно!
Мама улыбается и берёт меня за руку. Вероятно, хочет покинуть поле боя, прежде чем компания передумает.
— Я не могу ждать так долго. Мне нужно двигаться дальше, — заявляет Трейси.