— Стоп, какое ещё детское кресло? Он здесь не останется.
— И куда же ему деваться, Ноа? Его мамаша оставила его на тебя.
— Да, но мне надо сделать тест, убедиться, что он действительно мой, а потом найти её.
— Зачем? Чтобы она подкинула его ещё кому-нибудь?
Он видит, что я не способен здраво мыслить от непонимания.
— Слушай, я принёс только одну бутылочку и пару подгузников с влажными салфетками. Я напишу список, а ты потом сам разберёшься.
— А ты поможешь?
Я падаю перед ним на колени, но в это время он берёт телефон. Даю сто процентов, что это Джиа. Даже когда Мартин на работе, она всё равно звонит ему с требованием сделать то, что не нравится делать ей. А это всё, что не входит в понятия «педикюр», «массаж» и «маникюр». Даже имея двух нянь, она названивает ему.
— Я хотел сказать «да», но…
— Джиа, — хором угадываем мы.
— Да, Джиа вызывает меня домой.
— Чёрт возьми, брат, когда же ты скажешь ей перестать тебе названивать? Ты же мог быть на работе, — со вздохом произносит больше всех сочувствующий Чед.
Они с Мартином были лучшими друзьями. Они постоянно тусили вместе и всё делали сообща, пока Мартин не связался с Джиа, и она положила конец всему, как и любой другой вещи, которая не устраивала её в жизни Мартина.
Мартин игнорирует друга, избегая возможного разговора. Он ссорится с Джиа из-за Чеда, и последнее, что ему бы хотелось, так это ссориться с Чедом из-за Джиа.
— Мне пора. Подвезёшь, Дэн?
Дэн кивает и идёт хлопать Чеда по спине. Мартин направляется на кухню и начинает писать на магнитно-маркерной доске всё, что мне нужно купить для маленького человека. Оказывается, младенцам столько всего нужно! Даже взрослым столько не требуется. Теперь я понимаю, почему говорят, что дети — это тяжкий труд. Они слишком дорогие и слишком требовательные. Я всё жду, когда же Мартин остановится, но он всё пишет и пишет. И с каждой строчкой моя растерянность только растёт.
— Ему не понадобится столько вещей всего на одну ночь.
— Одну ночь?
— Его мамаша вернётся уже завтра, когда поймёт, что натворила.
— Ни одна мать не оставляет ребёнка, если не собирается вернуться.
— Что?
— Эта Кэнди, или как её там. Она оставила Ричарда под твоей дверью, словно мешок с картошкой. Сколько Ричарду? Пару месяцев?
У меня ещё со школы было плохо с математикой. И я не собирался проверять его теорию теперь.
— Я имею в виду, — продолжает Мартин, опустив маркер, и я облегчённо выдыхаю, — пока она не вернётся. Тебе надо подготовиться к тому, что теперь с тобой младенец. Если точнее, то никаких ночных загулов и регулярных возлияний. В каком-то смысле, это даже хорошо.
— Для кого? — уточняю я, борясь с предательскими слезами.
В отсутствии вечеринок я не вижу для себя ничего хорошего.
— Мы больше не в школе. Вечеринки, загулы… Всё это должно было прекратиться давным-давно.
— Чёрт, Мартин, нам всего двадцать три, а не сорок.
— Ну, он уже где-то в этом возрасте, так что это его примерное текущее состояние. Он ведёт себя, ходит и говорит, как человек, которому перевалило за шестьдесят, не говоря уже о сорока годах, — комментирует слова Мартина зашедший на кухню Чед.
Может, дело в этом, но, с другой стороны, Мартин всегда был самым взрослым из нашей четвёрки ещё со времён школы, и у него всегда был план. Жаль, что плана не оказалось, когда его угораздило влюбиться в не ту женщину. Я хочу ему что-то сказать, из серии, что если он женат и с детьми, это не значит, что надо вести себя так, будто ты уже умер. Но слова не идут. Это мне следовало повзрослеть, а уж точно не Мартину.
— Дэн, ты готов?
— Да. Могу заехать попозже и помочь, если хочешь, Ноа.
— Нет, не надо. У меня есть список.
Чед улыбается и ободряюще хлопает по спине.
— Ну, ещё бы.
А затем они уезжают так же быстро, как приехали. Ричард затих. Взглянув на него, я замечаю, что Мартин крепко его запеленал. Чёрт, да он находится, будто в коконе, надо как-то его оттуда достать, чтобы он мог двигать хотя бы ручками. Но я тут же понимаю, что он крепко спит впервые за время пребывания в моём доме. Я беру его и кладу себе на грудь. Устал не только он. Я вот вообще офигеть, как задолбался.
Глава 4
КАЙЛИ
У мамы просто не закрывается рот, стоило нам вернуться домой. Она жужжит над ухом словно комар. Так уже было в Египте. Эти мелкие твари постоянно пищали, и сколько бы раз я не отмахивалась от них, они всё равно возвращались и зудели с удвоенной силой.
— Суть в том, что тебе придётся отправиться на ранчо. Иначе ты будешь жалеть об этом до конца своих дней.