— А если человек все‑таки вспоминает не только хорошее, но и плохое, но все равно действует по — своему, хотя знает, что совершает ошибку?
— Тогда пусть потом не забывает, чего ему стоила эта ошибка. Так включается некий «тормоз».
— Геронда, если кто‑то по беспечности или по лености приходит в такое состояние, когда начинает тяготиться духовным деланием, не чувствует к нему влечения, ощущает в себе какое‑то окаменение, как ему быть?
— Я приведу тебе такой пример: мне иной раз бывает в тягость приготовить себе пищу, или же она мне кажется горькой, неприятной на вкус, и я не хочу ее есть. Да, но ведь это ведет к истощению! Стоп, говорю, что за дела, чем все закончится?.. Заставляю себя и ем. Горько — не горько, ем как лекарство. Делаю сие и радуюсь. Нужно себя понуждать, но это должно доставлять радость… А если без радости, то что будет? Рвота, вывернет наизнанку!.. Однако если человек рассуждает так: пусть то, что я вкушаю, — горькое на вкус, но это лекарство, оно меня исцелит, поправит мое здоровье, — тогда он делает над собой усилие, но одновременно ощущает и радость. То же самое и с молитвой, с духовным деланием. К нему нужно себя понуждать, но делать это с радостью! Понуждение к духовному деланию должно порождать в нас радость.
— Геронда, тем ребятам, которые увлеклись йогой и магией, нужно сразу прямо говорить, что это дьявольщина, или же открывать им глаза постепенно?
— Нужно говорить, но по — доброму.
Человек, который удаляется от Бога, страдает, а больше всех страдает Сатана.
Знаешь, почему сегодняшняя жизнь это «малый ад»? Представь, что она длится бесконечно, разве это не будет адом, который уже не покажется малым?
Я спросил Старца:
— Много раз, Геронда, я сталкиваюсь с тем, что люди одно и то же место в Евангелии толкуют по — разному. Как разобраться, где правильное толкование? Есть ли здесь какое‑нибудь мерило, какой‑нибудь критерий?
— Святые разъясняют Евангелие своей жизнью. Жития Святых подсказывают нам, как действовать в разных обстоятельствах.
Я отправился навестить Старца вместе с моим знакомым. Старец вышел из кельи, чтобы открыть нам калитку. От боли он подволакивал ногу, но, когда заметил, что мы с беспокойством и печалью наблюдаем за ним, собрался, превозмог боль и зашагал как мог более твердо, стараясь не показывать виду.
— Вы больны, отче? — спросил я.
— Э! Надо и мне заработать хоть какой‑то грош. Духовный грошик!
Старец беседовал с нами, лежа на кровати, потому что боль не позволяла ему стоять на ногах. Он не принимал никакой помощи, несмотря на страдания. Более того, не упускал случая служить гостям, все делал сам. Когда требовалось, вставал и шел к двери, чтобы встретить и проводить посетителей. Боль он просто презирал! Позже я узнал от одного из его духовных чад — монахов, что и от них он ничего не принимал. «Не берет ни еды, ничего! Кое‑как управляется сам. Молится Богу не о том, чтобы Он избавил его от недуга или от боли, но чтобы дал силы самому себя обслуживать».
Во время той встречи отец Паисий мне сказал:
— Умный человек — это человек, очистившийся от страстей.
В тот день в келье Старца оказался один молодой человек, получивший образование в Германии, который говорил, что совсем запутался. Говорил, что не верит ничему и никому, даже себе, что у него проблемы с психикой и он не знает, что делать.
Отец Паисий ему сказал:
— Ты, братец, найди себе работу! Найди то, что будет тебе по душе. Я не говорю, чтобы ты до самозабвения ею увлекся, но чтобы она тебе нравилась. Нужно же где‑то работать, разве не так? Чтобы себя содержать. Конечно, можно иметь собственность и жить на проценты, но чего стоит такая жизнь? Человек должен работать, чтобы кормить себя!
Пойди, дорогой, исповедуйся, чтобы божественное утешение снизошло в твою душу, потому что иначе вина тебя будет мучить. Только рядом со Христом человек обретает радость. Найди себе духовника, чтобы он определил порядок твоей жизни. Внимай ему, слушайся его — именно в этом подлинная свобода.
Самая умная мысль, которая придет мне в голову, самое мудрое решение, которое я найду, будет самой великой глупостью постольку, поскольку в нем будет присутствовать самонадеянность, эгоизм. Смирение — вот мудрость.