Однако Бог справедлив. Он взирает на работу, которую каждый ведет над собой. Аскетический подвиг, личные усилия каждого, подъятые для соблюдения заповедей Христовых, для благоугождения Богу — вот на что взирает Бог, а не на отправной пункт духовного восхождения человека.
Женщина во время беременности должна быть мирной, читать Евангелие, молиться, творить Иисусову молитву. Так освящается и ребенок. Воспитание чада начинается уже с этого времени. Нужно быть внимательным, чтобы ничем не расстраивать беременную.
Когда моя жена ожидала ребенка, Старец дал мне такой совет:
— Смотри, не огорчи ее сейчас чем‑нибудь! Будь крайне внимателен. Скажи ей, чтобы творила Иисусову молитву и читала Псалтирь. Это очень поможет ребенку. Не только сейчас, но и впоследствии.
Когда родился наш ребенок, от врачей, друзей, родственников мы услышали самые разные мнения относительно грудного вскармливания. Большинство настаивало на том, чтобы через несколько месяцев прекратить кормить дитя грудью. Мнение Старца было иным. Когда я спросил его об этом, он решительно заявил:
— Нет, дорогой, пусть твоя жена кормит дитя! Что может быть лучше молока матери? Ведь это и лекарство, защищающее ребенка от болезней. В моем селе детям давали грудь до пяти — шести лет. Вкушая грудное молоко, младенцы впитывают вместе с ним и любовь, и ласку, и нежность. Им сообщается чувство безопасности. Все это укрепляет их психику. Поэтому, когда ребята вырастали, у них была сила, и они одной рукой расправлялись с четниками[8]. В грудном кормлении заключено многое, это не только молоко.
Кормящая женщина редко зачинает ребенка. Это и некая естественная защита матери от того, чтобы сразу же не забеременеть вновь. Кормление грудью — самое лучшее.
— Так как же долго, Геронда, кормить?
— Как можно дольше. Три — четыре года.
Моя супруга работала и очень уставала. Потом она заболела и измучилась еще больше. Все (врач, мама, свекровь, друзья) советовали и даже настаивали, чтобы она отняла ребенка от груди. Я снова поехал к Старцу и задал ему тот же вопрос. Он ненадолго задумался, взвешивая все обстоятельства, и сказал:
— Пусть кормит по крайней мере до двух лет.
Два года Старец определил как минимальный срок!
— Геронда, сегодня многие молодые люди не хотят иметь детей, потому что со страхом думают: в каком мире окажется их ребенок? Химическое и радиационное загрязнение, жизнь в условиях постоянного стресса, жестокое общество, войны… Мне тоже приходит мысль: если мы живем уже в антихристово время, может быть, не стоит человеку обзаводиться семьей и детьми?
— Нет, Афанасий, неправильно! Разве во времена гонений христиане не вступали в брак? Не рожали детей? И женились, и выходили замуж, и детей рожали! Надежду они возлагали не на людей, а на Христа.
Этот помысл — от маловерия. Бог в одно мгновение может все наладить. Исправить все перекосы. Люди строят свои планы, но есть свои планы и у Бога.
Знал бы ты, сколько уже раз диавол обматывал своим хвостом Землю, чтобы ее погубить… Но не дает ему Бог, разрушает его замыслы. И даже то зло, которое попускается лукавому, Бог использует в своих целях, направляет ко благу. Не беспокойся!
— Геронда, насколько далеко простираются обязанности родителей в отношении детей? Мы должны их материально обеспечить, — думают родители, — что- то им оставить. Но как много? Один дом? Два, три?
— Один мой знакомый, фабрикант, имевший много денег, жилых домов и другого имущества, вот что сделал: дал детям образование — они закончили университет, потом аспирантуру — и оставил им по одной квартире. Все остальное он раздал своим работникам и другим нуждающимся.
Прежде всего дети должны получить хорошее христианское воспитание. Это их важнейший жизненный багаж. Затем нужно их обучить — пусть освоят немножко грамоту. Хотят дальше учиться — университет, аспирантура — помочь и в этом, или чтобы овладели каким‑нибудь ремеслом. Чтобы, короче говоря, сами смогли зарабатывать на кусок хлеба. Ну а потом, если есть возможность, надо им что‑то оставить — участок земли, дом, чтобы и у них было свое гнездышко.
Есть и такие родители, которые совсем не заботятся о своих чадах, все проедают, ничего не оставляют детям. А некоторые оставляют им только свои долги! Это очень плохо.
В 1924 году один деревенский староста, размещая беженцев из Малой Азии, всех старался наилучшим образом устроить. Дать одному такое‑то поле, другому — такую‑то усадьбу… Себя он оставил на потом, себя не принял в расчет. Когда выросли его дети, они высказали ему обиду: «Всех ты устроил хорошо. А что же о нас не подумал?» И дети были правы. Одно дело, когда ты живешь один. Но если ты человек семейный, ты должен думать прежде всего о своей семье, а потом уже о других, у которых тоже есть свои родственники.
8
Старец здесь имеет в виду членов вооруженных турецких бандформирований, нападавших на греческие селения в Малой Азии. —