Глава 15
День 15 месяца фебура ( II ) года 1651 Этой Эпохи, Кхазунгор, Охсфольдгарн.
Летающий каменный островок с амфитеатром ненадолго завис над центром Охсфольдгарна, там, где больше недели назад огненная колонна протянулась от земли до небес. Он стал медленно опускаться на глазах у тысяч гномов, копошившихся на развалинах верхнего города. Твердь дрогнула, и ветер хлынул во все стороны, поднимая лежалый пепел. Из расколотой крепости навстречу вылетели десятки легионеров, а когда всё улеглось, из амфитеатра выступил бог.
Он держал в своей когтистой ладони руку неотразимо прекрасной изящной женщины с тёмной кожей и светлыми глазами. За ней шагали гиганты с алыми шипами, росшими из груди, закованные в красную бронзу; женщины-воительницы с щитами и копьями; процессия бритых наголо мужей; просто люди и малорослые нелюди.
Остановившись на краю острова, Самшит обозрела пепельные руины Охсфольдгарна и тяжело вздохнула:
— Ужасен божественный гнев, хоть и праведен.
Порода расплавилась под взглядом Туарэя, стекла вниз и вновь застыла, превратившись в оплывшие сходни.
— Чего ты желаешь, жрица? — громогласно спросил он. — Начать ли пир? Подготовить ли покои, чтобы ты могла отдохнуть?
— С позволения моего бога, — она склонилась и запечатлела на алой чешуе его ладони поцелуй, — нужно потрудиться.
Самшит спустилась на землю, взяла первый попавшийся камень и с ним двинулась к ближайшей куче, куда гномы уже сложили множество таких камней. Монахи и простые верующие потянулись следом за Верховной матерью, Пламерождённые и Огненные Змейки установили наблюдение за округой.
Фуриус Брахил спустился с небес и преклонил колено.
— Хорошо, я как раз собрался звать тебя.
— Как прошло ваше путешествие, мой император?
— Ничего интересного. Хотя я много времени уделил самопознанию.
— А… что делает преподобная мать, мой император?
— Проявляет мудрость, легат.
Туарэй ударил охвостьем копья по земле, позади звонко отозвались монеты с драгоценностями, и живая река золота поднялась над амфитеатром. Она потекла по воздуху, сверкая у всех на виду, несметное богатство, чарующее, невообразимое, вожделенное. Мало что в мире гномы любили больше блеска солнечного металла; а потом по этой реке «проплыли» два исполинских тела. Тысячи пар глаз могли видеть это явление, и скоро о нём будет знать каждый.
Драконьи туши опустились перед Рунной Палатой, а золото влилось в оплавленную рану рексовой крепости.
— Покажи гномам калёную сталь, и они уподобятся ей в своём упорном сопротивлении. Покажи им золото, — и они станут мягкими.
— Ни один металл не устоит перед драконьим пламенем, мой император.
Туарэй кивнул:
— В итоге — да, не устоит. Но нас мало, а впереди война, и враг будет беспощаден, он придёт тьмами. Я не привык упускать хорошие возможности, легат, сейчас военная наука гномов, их Ремесло, ещё нужны мне. Переправьте отроков и отроковиц своих в крепость, пусть будут под охраной, ибо они уязвимы.
— Исполню незамедлительно, мой император.
Ещё один приказ Туарэй отдал мысленно: направил множество гулгомов к Рунной Палате.
Самшит уже руководила разбором руин, ей повиновались легионеры, а, значит, и гномы, за которыми те следили. Сразу же она приказала устроить места отдыха, ясли для детей и удвоить количество выдач горячей пищи. Благое начало.
Туарэй оставил новых подданных на её попечении и поднялся в воздух, увлекая Фуриуса Брахила.
«Груориг Зэльгафивар ещё не вернулся?»
«Нет, мой император. Если позволите, я сомневаюсь в том, что он посмеет».
«Не давай гневу влиять на твои суждения, легат. Из всех гномов именно этот обязательно вернётся. Он дал слово. Не говоря уж о том, что здесь его семья и его народ. Для некоторых ответственность не значит ничего, но для иных её оковы нерушимы. Тебе ли не знать?»