Когда они опустились на площадь перед Рунной Палатой, вокруг громадных драконьих тел уже копошились гномы.
— Как и было обещано, — бросил Туарэй, — гулгомы помогут вам разделать туши и перенести их внутрь. Готовьте машину к работе.
— Со всей расторопностью, мой бог! — горячо воскликнул старший мастер, чьи глаза наполнила бесконечная алчность. — Обработаем сырьё и поместим в топку, начнём аккумуляцию энергии! Это займёт… это должно занять…
— Будь осторожен, гном, назначив срок, ты поставишь на него голову.
Угроза отрезвила старшего мастера, он закусил губу, крепко сжал свои блестящие инструменты.
— Мы будем готовы через десять дней, мой бог.
— Десять дней, — повторил Туарэй, расправляя огромные яркие крылья. — десять.
Вместе они с легатом устремились к крепости.
«Мой император, я не смею перечить вашим суждениям, но возможно ли доверять этим карликам?»
«Никакого доверия быть не может, они не более верны мне, чем были верны Улдину Зэльгафивару. Разница лишь в том, что я держу в руках их жизни и самый драгоценный ресурс. Они будут подчиняться».
Верные в крепости салютовали, когда мимо двигался их бог и император. Весть о том, что дети переправились в Охсфольдгарн уже распространилась в умах легиона и наполнила радостью сердца полубогов. Не все, но многие из них вскоре воссоединятся со своими отпрысками, младшими братьями и сёстрами.
— Слава божественному императору! — доносилось отовсюду.
Сокровища старого Омекрагогаша не отправились в хранилище, они были горами рассыпаны в уцелевших галереях и залах крепости рекса, звенели и скользили под ногами, мешали пройти, но слуги не жаловались, а лишь бродили по несметному богатству с пустыми глазами.
«Пусть легионеры обустроят себе места для отдыха, — драконам положено спать на золоте».
«Они бесконечно высоко ценят вашу щедрость, мой император».
Вскоре Туарэй достиг тронного зала, где чёрные стены мерцали в жёлтых бликах. Каждый шаг отдавался звоном, а от солнечного металла поднимался разряженный, однако, столь приятный магический фон.
Из всех металлов золото лучше прочих накапливало и удерживало в себе сырую гурхану, часто бывало так, что за тысячи лет, проведённых в земле, золотая жила впитывала огромный запас природной магии. Когда золотоносную руду добывали и перерабатывали, получившиеся ценности сами по себе не создавали особый энергетический фон. Однако же будучи собранным в одном месте, большое количество золота порождало марево рассеянных эманаций. Всё это было ценно для драконидов, — золотое ложе помогало им быстро восстанавливать силы, исцеляться от ран и, самое главное, копить белое пламя.
Воссев на троне, Туарэй позволил Драконьему Языку парить рядом, а сам подпёр кулаком подбородок и велел:
— Говори.
— Слушаюсь мой император. Волшебница Шираэн Гурдвар отказалась от возможности покинуть город. Её семья вернулась в собственный дом и приступила к ремонту. Сама Гурдвар занята восстановлением целостности сборочного цеха в подземном городе.
Бог едва заметно кивнул.
— Теперь у меня есть придворный маг. Дальше.
— Бунтов за время вашего отсутствия не было, виновные в единичных актах неповиновения, наказаны.
— Каким образом?
— Испепелены.
— Хорошо. — Бог прикоснулся когтем к виску. — Объявляю консилиум.
Фуриус Брахил почувствовал, как его разум и разумы всех центурионов соединяются прочной сетью.
«Первое. Мои офицеры, сообщаю вам, что мы покинем перевал через десять дней. К этому времени приказываю завершить сбор припасов, который начнётся сегодня же. Избранные вами декады посменно будут вылетать в горы для охоты на яков, туров, козерогов и прочую скотину, пригодную в пищу. Поручаю вам организовать налёты на окружающие поселения вплоть до городов с целью захвата продовольствия, алхимического и металлургического сырья. Убийство подданных горной короны необязательно, но в случае сопротивления дозволяю применять силу. Также приказываю начать сбор древесины для заготовки топлива. Скоро откроются сушильни и коптильни».
«Будет исполнено, мой император,» — донеслись мысленные ответы.
«Второе. До сих пор нет никаких признаков ответных действий со стороны Горного Государя. Ваши мысли?»
Первым из всех отозвался Атмос Брахил:
«Мой император, паршивые горные карлы до сих пор не понимают, что ударило по них. Они растеряны и испуганы».