— Думаю, за месяц я смогу выковать новый конденсатор гурханы и собрать кристаллизатор достаточной мощности.
— Тогда даю тебе полтора месяца, чтобы точно хватило. Вся моя казна, все ресурсы в твоём распоряжении. К тебе будет приставлен легионер, не только для охраны, но и для связи со мной и легатом. Все запросы будешь передавать через него.
Было видно, что Шираэн хотела отказаться от «надсмотрщика», но она уже начала понимать, каков её нынешний наниматель, что он будет терпеть, а что — нет.
— Слушаюсь. Э… повелитель, прежде чем вы уйдёте… белый орк, я хорошо помню его. А что…
— Сегодня в город прибыла Верховная мать Самшит, глава моего культа — сказал Туарэй, — вы знакомы, я слышал.
— Да, и с ней одноглазый наёмник…
— Она наверху, — продолжил он, — устанавливает связи с новыми верующими. Думаю, твоя просьба о встрече будет удовлетворена, Самшит ответит на все вопросы… или на те, которые сочтёт стоящими ответов.
С этим он покинул территорию фабрики и полетел к ближайшим вратам, ведшим за пределы подземного Охсфольдгарна. Он думал, что нашёл существо, которое смог бы призвать извне и не убить своей испепеляющей энергией.
Стояла поздняя ночь, когда Доргон-Ругалор призвал к себе одного из самых преданных слуг. Хиас услышал призыв во время молитвы и воспринял его как откровение. Он облачился в серую дорожную робу и вышел из небольшой комнатёнки, которую попросил себе, когда пришло время располагаться в этой огромной крепости. Раньше комнатёнка была чуланом при богатых покоях, местом хранения инструментов уборки, как раз то, что нужно для человека вроде Хиаса.
Прежде чем выйти во внешние галереи он отправился сообщить Верховной матери, хотя она наверняка уже сама знала: Самшит находилась гораздо ближе к богу, чем скромный пророк, исполнивший своё предназначение.
Ныне охрану Верховной матери несли, как и прежде, Огненные Змейки, два могучих Огнерождённых, а ещё к ним прибавился один из полубогов, прекрасное существо, избранное самим Доргон-Ругалором. Огромного роста воительница с топором, покрытая чешуёй, наделённая крыльями и благородным обликом дракона, преисполненная мощи и изящества. Воистину пришли чудесные времена, когда подобные ей могут ходить по земле и парить в небе.
Преподобная мать Самшит находилась в будуаре, — роскошно обставленной комнате, стены которой были усеяны световыми кристаллами, а в центре стояла ажурная кованная беседка, увитая цветами. Хиас замер, увидев, что Самшит была не одна, рядом находилась другая женщина, пророк узнал её. В прошлый их визит её семья оказала большую услугу, заплатав это чудовище Маргу. Волшебница, верно, Шираэн Гурдвар.
Они сидели на низком мягком диване в объятьях друг друга, на лицах блестели слёзы, а на мраморном столике стояла открытая бутылка и бокалы.
— Наверное, глупо, но я часто вспоминаю, как эльфка прокляла его. Кажется, у них остался общий ребёнок.
— Гелантэ? — тихо переспросила волшебница. — Та ещё сука.
— Она предрекла ему скорую смерть, — роняя слёзы, продолжала Верховная мать, — в одиночестве.
— Ты была рядом.
Хиас удалился также тихо, как пришёл, никем незамеченный. Вскоре он уже торопился по величественным галереям крепости мимо одиночных стражников из числа полубогов. С постаментов и барельефов на него смотрели грозноликие гномские владыки прошлого, на фресках, выложенных полудрагоценными камнями, изображались какие-то важные события, до коих пророку не было ни малейшего дела, он спешил на встречу с высшей сущностью. То и дело с воем проносились стылые вихри, проникавшие через колоссальный пролом в стенах, огонь в жаровнях трепетал, но световые кристаллы горели ровно тут и там. К Хиасу присоединилось четыре брата, самые старшие, самые опытные, также призванные богом, каждого из них он знал много лет.
Постепенно золотые монеты и самоцветные камни стали попадаться под ногами, спешащие монахи встречали по пути всё больше гномов, сидевших на рассыпанных повсюду сокровищах с пустыми глазами. Эти несчастные ослепли от блеска презренного металла и потеряли волю к жизни, вероятно, кто-то должен был привести их в чувство рано или поздно.
В тронный зал монахи вошли без препон и представления. Помимо Доргон-Ругалора, восседавшего на троне, присутствовал его благословенный чемпион Фуриус Брахил, замерший у пьедестала. Монахи Звездопада опустились на колени.