Когда Груориг вошёл в тронный зал по рассыпанному злату, там вдоль стен и под колоннами стояли сотни гномов воинского сословия, — выжившие после божественного удара, оправившиеся, со следами страшных ожогов, и те, кому посчастливилось оказаться вдалеке от испепеляющего жара. Все они недавно были заточены, либо валялись без памяти, одурманенные зельями, чтобы не сойти с ума от боли, но теперь стояли здесь, покрытые доспехами, при оружии. Появление последнего Зэльгафивара заставило их на время забыть о гневе и страхе, — даже о драконоликом божестве, занимавшем трон, — все взгляды были прикованы лишь к наследнику крови, волочившему за собой цепи, не то живому, ни то драугру, бредущему сквозь туман прижизненных мук.
Груориг остановился перед троном Доргон-Ругалора, в его взгляде отразилось какое-то понимание, лишь когда на глаза попалась мать и сёстры. Они стояли там же, где при отце, живые и невредимые.
— Исполнил ли ты долг перед родителем, принц? — донёсся отовсюду трубный голос бога.
— Да. Он похоронен по обычаю.
Груориг едва мог говорить, слова с трудом покидали пересохшую глотку.
— Хорошо.
Цепи, опутывавшие тело гнома, сами собой и сползли с него, змеями устремились к пьедесталу, из которого были вырваны и вновь стали его частью. Будто лишь они поддерживали Груорига, освобождённый он потерял силу и стал медленно падать навзничь. Тёплые мягкие руки подхватили принца, любимые лица матери и сестёр склонились над ним. Удерживаясь в сознании, но не имея никаких сил, он не был уверен, что происходило теперь. Откуда-то под сводами тронного зала взялась золотая бадья, тело погрузилось в горячую воду, его тёрли, скребли, костяные гребни чесали спутанную бороду, а усы тяжелели от вплетаемых колец. Потом над ним замелькали морщинистые лица, покрытые татуировками; одну за другой части тела сковывала ещё большая тяжесть, пока мир не померк в темноте с лишь двумя источниками света. И из прошлого явилась сила. Боль отступила, немощь истаяла, он вновь, как и прежде ощутил способность крушить скалы, метаться ветром, убивать бессмертных…
Груориг Улдин эаб Зэльгафивар вздрогнул и сел на ложе, лязгая металлом. Его тело покрывал отреставрированный доспех прародителя Зэльгафа, сверкавший чёрной эмалью с глубоким фиолетовым отливом, с обновлёнными рунами, огненным плюмажем и личиной, подведённой золотыми линиями. Рунные кузнецы поднесли наследнику сверкающий как чёрное зеркало щит, а также топор, со спины был накинут пурпурный плащ.
Чудовищный враг, завоеватель поднялся с трона. Он приблизился, стянул края плаща и закрепил их на шее Груорига золотой фибулой в виде руны «дракон».
— Время подтвердить клятвы, принц.
Фуриус Брахил, старый враг приблизился, медленно разомкнул крылья и протянул зажатый в когтях Уклад. Льдистые глаза, окаймлённые пламенем, следили внимательно, они казались настолько холодными, насколько холодным может быть ненавидящее солнце. Груориг не сомневался в том, что легат надеялся на мятеж.
Однако же обещания были даны и условия соблюдены. Гном опустился на одно колено и коснулся священной книги.
— Сейчас стою в чертогах за пределами жизни, и все предки мои смотрят на меня, и слышат меня, и свидетельствуют мне в том, что отныне я и все потомки мои, и все, кто верен мне — слуги твои, и тех, кто придёт за тобой до одиннадцатого нашего колена. Распоряжайся нами, мой бог.
Доргон-Ругалор, видевший, как вместе с Груоригом на колени опустился дух Зэльгафа, а за ним и прочие духи, явившиеся свидетельствовать клятву последнего живого потомка мужеского пола, удовлетворённо кивнул. То, что следом за Груоригом колени преклонили и остальные гномы, бывшие в тронном зале, стало лишь штрихом.
— Иди за мной, принц.
Под звон попираемого золота, бог покинул зал и двинулся к краю раны, что сам нанёс крепости. Вокруг его тела медленно набирал силу огненный абрис и сухой горячий ветер устремлялся во все стороны. Добравшись до колоссального оплавленного пролома, Доргон-Ругалор ступил на воздух и пошёл по нем как по камню, а Груориг вынужденно последовал и под его металлическими сапогами тоже оказалась твердь. Наследник крови увидел, что на площади под стенами крепости собралось великое множество гномов, которые следили за божественным явлением и за ним самим, Груоригом. Когда Доргон-Ругалор остановился в избранной им точке посреди пустоты, наследник встал рядом.