Рядом внезапно что-то вспыхнуло и, прикрывший лицо рукой гном ощутил жар.
— Все войска на восточные стены, немедленно, — приказал возникший из пламени бог, прежде чем вновь исчезнуть.
Ещё не избавившись от белых пятен в глазах, принц закричал:
— Строй рать в маршевые колонны! Живо!
Опытный офицеры заработали сразу же, быстро и уверенно гуртуя новобранцев.
Адъютант подвёл принцу осёдланного боевого козерога, верхом на котором Груориг вывел колонны из военного городка. Надев шлем, он ускорил полное восстановление зрения и выпрямился.
Несмотря на то, что доспехи великого предка поддерживали последнего Зэльгафивара, позволяли ему много и долго работать, усталость скапливалась подспудно. Груориг мало спал и часто забывал поесть, что было весьма дурно. Он хорошо знал семейные преданья, касавшиеся брони Зэльгафа, знал наперечёт всех своих предков, погибших не от ран или яда, но оттого, что священные эти латы подвели их. Броня действительно наделяла невероятной силой, и, надевая её по крайней необходимости, воин ничем не рисковал, однако, постоянное ношение быстро изводило гнома. Он приблизился к своему пределу, нужно было снять латы и поспать, но Груоригу казалось, что, если он потеряет бдительность, произойдёт какая-то катастрофа. Старый Озрик говорил, что Оредина преследовало такое же чувство во время его последней кампании, хотя фамильных доспехов тот не носил.
— Строй держи! — кричали офицеры.
— Печатай шаг!
— Оружием не бряцать, гоблинолюбы!
— Где у тебя левая нога⁈ Почему сбился с шага⁈ Левой! Левой! Левой!
Колонны худо-бедно маршировали по расчищенным от обломков и расплавленного камня дорогам мимо работавших глубинников, которые оставляли труд и выпрямляли ноющие спины, чтобы видеть своих родичей, покрытых металлом. Мир меняется невероятно быстро для гномов, творится какой-то кавардак, рушатся устои, насаждается непривычный, а значит, неправильный порядок и это самое пугающее.
Ехавший впереди Груориг тяжело вздохнул и запел старую, нескладную, но духовитую воинскую песню:
Заслышав его зычный голос, даже вчерашние номхэйден не замедлили присоединиться, — слова этой песни знали все:
С песней маршевые колонны двигалась быстро и споро, вскоре они обогнули громаду бывшей рексовой крепости, что так и зияла колоссальной брешью. Восточные стены города пострадали не так уж сильно, могучая надвратная крепость стояла, створки были закрыты, но и там на тысячелетних камнях виднелись оплавленные следы драконьего пламени, а часть больших подъёмников была уничтожена. Тем не менее подошедшие войска были подняты с земли на верхнюю галерею, туда, где находились батареи горных пушек, — тоже сохранившиеся не всем числом.
Рати поднимались и строились очень долго, по внешнему периметру стен из прочих крепостей подступали войска бывших дваульфари, принявших присягу. Они тоже получили приказ выдвигаться на восток, а из чёрного оплота Верных взмывали в небо сотни крылатых фигур, — Первый легион занимал позиции.