Втягиваю воздух через ноздри, резко, зло. Его запах все еще в комнате. Все еще в этой квартире. Ярость буквально разрывает изнутри. Почему я ощущаю этот аромат так ярко? Как такое возможно?
Хочу распахнуть окно, чтобы раз и навсегда проветрить чертову комнату. Делаю шаг назад, слегка оборачиваюсь и застываю на месте. Потому что в мою дверь звонят. Сердце совершает кувырок и падает в пятки, трусливо замирает. Кто это может быть? Майя? Ник? Нет, вряд ли… Они же на празднике, веселятся. Я специально не перечисляю даже мысленно в списке людей, кто мог приехать, Михаила. Запрещаю себе даже думать. Нельзя.
Звонок снова раздается. Расправляю плечи и иду к двери. Скорее всего, это просто водитель. Наверное, я что-то забыла в машине. В глазок не смотрю. Хоть думать себе запрещаю, но все же маленькая надежда… Я ее не обрываю.
Открываю дверь, дыхание срывается моментально. Сердцебиение зашкаливает по всем параметрам. Наверное, нужно протереть глаза, чтобы наверняка поверить. Чтобы понять, что не кажется…
— Пустишь? — Голос Михаила бьет под дых, хриплый, уставший, а для моих ушей как будто мелодия.
Молча киваю, обхватываю себя за плечи и делаю шаг назад, разрешаю зайти.
Волосы и пиджак мужчины мокрые. Я отмечаю это когда скольжу взглядом по его макушке и спине. На улице идет дождь? И как будто в ответ на мой вопрос раздается громкий раскат молнии.
Дверь закрывается, а я не сдвигаюсь с места. Так и стою. Смотрю себе под ноги. Взгляд поднимать страшно, а вдруг показалось? Вдруг подниму глаза, а его нет? У людей же бывают галлюцинации…
— Зачем ты здесь? — Голоса почти нет, он пропал, поэтому свой вопрос я шепчу.
Страшно ли мне услышать ответ? Да, страшно. Страшно, что в голове каша из мыслей, бедное сердце начинает надеяться, а Медведь сейчас скажет, что приехал обговорить условия. Что я должна молчать. Что если Майя узнает, он меня убьет.
— Приехал поговорить, — Михаил проходит по комнате, оборачивается, кожу покалывает от его пристального взгляда. А я не выдерживаю. Тело дрожит. Переизбыток эмоций за этот день дает о себе знать. Слезы градом по щекам, я всхлипываю, дрожу.
— Если о том, чтобы молчала, не переживай, — всхлипываю, обхватываю себя сильнее руками, слез становится больше.
— Соня…
— Прости, мы можем это обсудить позже? Сегодня не лучший день. И про работу… Ты ведь меня наверняка уволишь. Майя говорила, что попросит Дмитрия меня взять в офис. А я, кажется, сегодня потеряла стипендию и работа мне очень нужна.
Всхлипываю снова, вспоминаю про статью, стипендию, то, что это из-за него. И то, что жизнь моя теперь никогда не будет как прежде. Я ведь уже успела решить, что это конец. А он снова пришел! Снова срывает пластырь. Истерика накрывает с головой.
— Я… ничего не… — Снова всхлипываю. На этом моменте я просто начинаю поскуливать, падаю на диван. Я не знаю, как успокоиться и взять себя в руки. Я так устала. Я больше ничего не контролирую. Дамбу прорвало. Я, наверное, и так хорошо держалась.
— Если честно, не уверен, что понял хоть что-то из того, что ты попыталась сказать. — Совсем рядом раздается спокойный голос Медведя, что раздражает меня еще сильнее и вызывает новую порцию слез. Он собранный и спокойный, а я… Я скулю, как ненормальная и даже слово выговорить не могу.
— Я… я… — Из горла вырываются какие-то непонятные хрипы. Тело дрожит.
Михаил громко вздыхает, а после рядом со мной пружинит диван. Мужчина садится совсем близко. Наши колени соприкасаются. Приподнимает меня и через секунду я оказываюсь у него на коленях.
— А теперь давай попробуем с самого начала, — голос Михаила звучит подозрительно спокойно и примирительно. Он не кричит, не угрожает, не раздражается. Он пытается меня успокоить?
— Я… я… статья…
— Статья, хорошо, тебе нужно было съездить в университет?
— Угу, — киваю и тычусь носом в его белоснежную рубашку. Его запах обволакивает, кружит голову.
— И что дальше?
— Я опоздала.
— Не успела сдать статью?
— Да! И теперь меня лишат стипендии. Мне давали последний шанс, а я не успела.
Я снова тычусь в его рубаху, которую уже испачкала потекшей тушью. Его пальцы скользят между прядей моих волос, как будто поглаживают, успокаивающе.
— Нужно было сразу сказать, что тебе срочно нужно уйти.
— Ты… ты же не слушал… Я опоздала всего на пять минут…
— Мой косяк, значит исправлю, — звучит над ухом его голос.
Истерика закончилась, но меня все еще подрагивает, тело дрожит.
— Будешь чай или кофе? — Голос хрипит из-за того, что я плакала.
Повернувшись, смотрю на Михаила. Не могу не отметить, что смотрится на моей небольшой кухне он странно. Стол совсем маленький, а Михаил такой большой… Самый настоящий Медведь.
— Давай кофе.
Мужчина послабляет галстук, откидывается немного назад. Сейчас становится видно, что за сегодня не одна я устала.
— Хорошо, — произнеся это, я вдруг замираю на месте. Единственный кофе, который у меня есть, это растворимый, не самый дорогой, я покупала его в магазине. А Михаил привык совсем к другому кофе… У него дома стоит кофемашина, у меня такой роскоши нет. — Только у меня растворимый, — снова обернувшись сообщаю мужчине.
— Сойдет, — Михаил кивает в ответ.
Я жутко нервничаю, пальцы подрагивают, поэтому я немного промахиваюсь ложкой и кофе рассыпается по столу.
Михаил хороших полчаса успокаивал меня, дождался пока я смогу внятно разговаривать и перестану плакать. И после этого он не уехал. Сидит на моей кухне, соглашается пить растворимый кофе… и, судя по всему, хочет поговорить. Я же ужасно волнуюсь, потому что снова успела поверить, что это не конец. Но начать разговор самой я не рискую. Слишком трусиха.
— Я сделала без сахара, но если понадобится, то я… Просто этот кофе отличается от того, что ты привык пить и…
— Сонь, выдыхай, — его рука накрывает мою, от чего дыхание совершенно сбивается. Я начинаю дрожать еще сильнее.
— Хорошо, — согласно киваю, сажусь рядом с мужчиной. Взглядом гипнотизирую свою чашку с чаем, но взять ее не решаюсь, потому что из-за дрожащих пальцев я все разолью.
— Я приехал обсудить нашу с тобой ситуацию.
Стоит Михаилу произнести эти слова, как я тут же поднимаю взгляд и впиваюсь им в его лицо. Пытаюсь заранее понять, что он скажет. Хочет поставить точку или дать шанс? Что решил? Но ни черта не понимаю, чувствую лишь как мое сердце бешено колотится в груди.
— Давай обсудим, — согласно киваю.
— Скрывать не стану — сомнений у меня много. Считаю, что ты достаточно взрослая, чтобы говорить честно.
Сглотнув, киваю. Если пальцы до этого просто подрагивали, то сейчас кончики начинают неметь. У меня так бывает, когда я жутко нервничаю. Два раза даже сознание теряла, когда такое происходило.
— В тебе есть что-то особенное, Соня. Что-то, что не дает поступить мне правильно. Поэтому я здесь. Ты должна понимать, что обычно мои отношения с женщинами выстраиваются на строгих правилах. Я не ухаживаю и не приглашаю на свидания. Романтик из меня тоже дерьмовый. Работаю много, и часто забываю позвонить или предупредить о том, что не смогу приехать. Судя по всему, тебя задело то, что, уехав по делам, я не сообщил тебе об этом лично. Не стану врать, что в будущем подобные случаи могут повториться.
Михаил говорит спокойно и с расстановкой. При этом смотрит в глаза, как будто пытается понять доходит ли до меня смысл его слов. А я до сих пор поверить не могу, что мы говорим о таком. Я же правильно понимаю, что мы обсуждаем возможные будущие отношения?
— Задело не совсем это… — Откашлявшись, я подаю голос. — Мы… переспали, и не успели поговорить. Я не понимала, что между нами и как быть дальше. Я была потеряна и расстроена. Думала, что ты напишешь или наберешь. Дашь хоть как-то понять, что это не очередной порыв и новая ошибка…
— А что мешало позвонить или написать самой?