— Тебе и отравишь, дак только спасибо и скажут…
Потом начальник вставал из-за стола, и Никола торопливо начинал застегивать верхние пуговицы на белой своей куртке.
— Дорогой Николай Федотыч! — проникновенно говорил Бурсаков. — Разрешите от имени руководства Энской геофизической экспедиции объявить вам благодарность за ваш скромный самоотверженный труд…
И с первыми словами Никола начинал растроганно моргать, а в конце — ей-богу! — слезу смахивал.
Два дня после этого он кормил нас более или менее сносно…
Нет, что там ни говори, а начальник наш умел найти к Николе подход; и вот теперь, когда повар стоял перед ним, покачиваясь, и пучок увядшей петрушки на манер букетика был засунут в кармашек его помятого, неопределенного цвета пиджака, Бурсаков смотрел на него без осуждения, и только удивление и забота были в его серых глазах.
— …Хотели, понимаете, ваш портрет на Доску лучших, а вы… Как же завтра фотографироваться будете с помятым лицом?..
Однако на этот раз метод нашего начальника не сработал.
— Не буду я фотографироваться, не буду, — забубнил, торопясь, Никола. — Ухожу я от вас, Игорь Михайлыч… На расчет!
— Николай Федотыч, это куда?
— Есть одна работа… Зовут. Тута, в деревне…
Вокруг Николы и Бурсакова стали собираться наши.
— И что же это за работа? — вежливо и как будто чуть удивленно расспрашивал начальник.
— Шпионов ловить мы будем, понятно, — диверсантов. — Никола прикрыл глаза и помотал головой. — Тута их!..
— Как грибов?
— Почем я знаю, сколько тута грибов?
— Коля, возьми меня, пала, всех переловим! — дурным голосом закричал Юрка.
— Не подойдет ваша кандидатура, Нехорошев, — серьезно рассудил Бурсаков. — Их ведь надо живыми брать…
— Три тыщи дают за одного, три тыщи! — словно заторопился Никола. — Вот ихний председатель сельсоветский поймал, ему и дали… А он без руки. «Чего, — думаю, — а я не смогу?» Он говорит: «Пойдем, Никола, право дело, пойдем!..»
Его стали подначивать:
— А как же подъемные, Никола?
— Ничего, мы подождем, — серьезно пообещал Бурсаков. — Когда первого поймает — отдаст.
— А еще народ нужен?
— А полевые идут?
— А северные?
— Еще б не шли — это ведь не так себе, государственное дело.
— Можно узнать, — успокаивал Никола, — можно узнать.
— Что ж, Николай Федотыч, рад за вас, поздравляю — хорошо устроились! — сочувствовал Бурсаков, и в голосе его слышалась неподдельная зависть. — Заявление сейчас напишете?.. Или завтра? Пожалуй, лучше завтра… А то и писать его не придется — я вот ночью подумаю: может быть, свернем пока эту нашу лавочку с афиметрами, и всем отрядом — за шпионами!..
— А что, а что? — соглашался Никола. — Пока шефа нет, пока шефа… А потом он приедет, а мы ему вот: тоже, мол, даром время не теряли, тоже не теряли!
— Три тыщи как-никак, я подумаю, — обещал Бурсаков, и лицо его оставалось непроницаемым.
Мы покатывались со смеху.
Я и тогда не знал всех подробностей, теперь тем более не берусь объяснять, что же в точности произошло, но в ту пору рассказывали, будто председатель сельского Совета той деревеньки, где мы только что остановились, и в самом деле поймал шпиона, и ему, и правда, выдали три тысячи рублей вознаграждения.
А тут прошел слух, что был шпион этот не один, пятерых парашютистов сбросили, и тогда все в деревне кинулись ловить остальных.
Когда еще будет картошка?.. Да и какой выпадет год? А диверсанта сдал — и на руки чистыми, без всяких тебе вычетов…
Мы приступили к работе.
В районе предполагаемого месторождения железной руды разбросили петлю из кабеля длиною в несколько километров. В нее идет ток от нашей передвижки. За петлей и внутри нее — профили.
И по ним идем мы, лаборанты, со своими мудреными приборами — афиметрами, которые испытываем уже третий сезон подряд.
Пришел ты на очередной пикет, установил треногу с черным ящиком, повесил рамку — металлическую трубку с кольцами из проводов по краям, надел наушники…
В наушниках то исчезает, то появляется писк, и ты вращаешь верньеры, и в пикетажку записываешь показания: амплитуда и фаза, амплитуда и фаза… Цифры увеличиваются ровно, и вдруг — резкий выброс, и это оно — рудное тело, его-то тебе и нужно, — значит, прибор работает, значит, скоро можно будет искать с его помощью железо так же, как саперы ищут мины, ведь научный шеф экспедиции Андрей Феофаныч Волостнов — один из конструкторов миноискателя…