Помню еще, как по весне со своими друзьями мы без разрешения родителей ушли на реку Нерль, поглядеть на ледоход и покататься на льдинах. Мне тогда было лет десять. Как всегда со мной был средний брат и еще человека четыре пацанов примерно такого же возраста, как и я. Дорогой для управления льдинами сломали сухие деревья, обломали на них сучки. Здорово, конечно, было прыгнуть на льдину и вообразить себя капитаном корабля. Но, как всегда, это закончилось падением в ледяную воду. В подобных экстремальных ситуациях мы были уже не раз, поэтому знали, что надо делать. На Воробьиных горах разожгли костер, разделись и стали сушить одежду. В детских кампаниях всегда был кто-то, считающий себя уже взрослым. Среди нас это был Мишка Саватеев, он реально был на год старше большей части из нас, всегда имел при себе сигареты и родители его за то, что он курит, вроде даже не ругали.
Горящая сигарета пошла по кругу, и когда очередь курить дошла до самого младшего из нас – Вовки Снагина, мы увидели, что он кого-то сильно напугался. Сигарета, которую он поспешно пытался выплюнуть, прилипла к выделениям из носа и нелепо висела на губах. Все обернулись, а сзади… стоял мой отец с велосипедом и, как мне показалось, мстительно улыбался. Но спокойным голосом он сказал мне и Виктору: «Домой», и мы поплелись за ним следом. Легкий зуд прошел по заднему месту, ведь я знал, каким будет наказание. Юрий Логинович крайне редко применял физические меры воспитания, но если до этого доходило, то экзекуция выглядела так – ногами он зажимал голову, оголял заднюю часть тела «преступника» и бил брючным ремнем несколько раз наотмашь. Оставались синяки, сидеть какое-то время было неуютно. Но мы никогда не обижались, приговор из его уст всегда звучал справедливый.
В моем детском мозгу бешено крутились мысли о возможности избежать наказания, зрели различные планы побега. Вдруг осенила, как мне показалось, неплохая мысль. Когда подошли к калитке нашего дома, я шепнул Виктору, чтобы он бежал, мол, я один буду отдуваться за двоих. И тот рванул. У отца, как я и рассчитывал, сработал охотничий инстинкт. Он показательно не спеша сел на велосипед и поехал за моим младшим братом. Виктор сделал круг по соседним улицам, и я применил запрещенный допинг – сказал, что отец очень злой и догоняет беглеца. Братан включил «вторую передачу». Но не зря кто-то изобрел колесо, подарив человечеству скорость. Вскоре Виктора отец притащил за шиворот, как щенка. Тот, не желая страдать в одиночку, выдал меня, как организатора побега. В общем, отец все понял, рассмеялся, и нам в этот раз удалось избежать наказания.
У всех моих друзей родители были такими же простыми рабочими. Но как-то находили средства для покупки новых велосипедов. Только мы с братом катались на старом, да и то отцовском. Я просил у отца купить новый велосипед, используя почти все приемы домашней дипломатии, но…сорок рублей, при средней зарплате сто тридцать, было слишком дорого для нашей семьи. А мать, вопреки мнению отца, в день получения зарплаты, взяла и купила новый зеленый велосипед и подарила мне с Виктором. Юрий Логинович, конечно, не сдержался и покричал на Александру Яковлевну, чем привел нас с братом в крайнее смущение. Но уже через полчаса мы с отцом перебирали все подшипники чуда современной техники, промывали их от заводской стружки, заново смазывали и регулировали. Весь гнев моего родителя перешел на нашу советскую промышленность. Ведь он служил в Германии, ему было с чем сравнивать.
Зато, когда в поселковый магазин привезли коньки на ботинках моего размера, я уже знал, к кому обращаться за помощью. Стоили они тринадцать рублей, ровно столько, сколько мне было лет. Чтобы не ругался отец, мать предложила мне летом, в каникулы на новом велосипеде объезжать местные парки в поисках пустых стеклянных бутылок из-под алкоголя. Все деньги шли в копилку на мою покупку. И я вставал с утра пораньше, чтобы избежать конкуренции, и ехал на велосипеде в центральный парк, там под каждым кустом мужиками накрывался импровизированный стол. Как радовала детский глаз зеленая или прозрачная стеклянная тара, в траве, покрытой утренней росой. Каждая пустая бутылка приближала исполнение моей заветной мечты. Затем я ехал на железнодорожный вокзал, где стояли лавочки для пассажиров и там «улов» был неплохим и стабильным. Возвращался всегда через лесопосадки вдоль железнодорожного полотна, где под каждым кустом меня мог ждать приятный сюрприз. К осени коньки мне справили…