— Я спустила, папа…. — тихо сказала Катя. — Мне было приятно…
Дочь помолчала.
— А знаещь, папа, как я кончаю? Только никому об этом не говори.
Девочка вновь стала шуровать. Я с наслаждением наблюдал за онанирующнй дочерью.
Катя оседлала подушку и стала ритмично двигаться туда-сюда. Я наблюдал, млея, как детка, закусив губу, наслаждается, — это явно доставляло ей удовольствие.
В конце концов она, посидев, прямо-таки рухнула, приняв горизонтальное положение. И мы, накрывшись одеялом, уснули.
Проснулся я оттого, что кто-то поглаживает мой член. Открыв глаза, я увидел, что Катя, повернувшись ко мне задом, осторожно поглаживает моего дружка.
Катя сидела на коленях. Сорочка натянулась и обтягивала ее ягодицы.
Я задрал сорочку, обнажив коричневую дырочку дочкиного ануса. Отверстие было великолепным, и я осторожно, неторопливо стал вводить в него палец. Увидев, что я проснулся, Катя повернулась ко мне и, улыбнувшись, поцеловала меня в губы.
— С добрым утром, папа.
Я осторожно протянул руку и погладил Катину грудь. Но тут же одернул руку. Было стыдно трогать полуголую дочь.
— Не стесняйся, папочка. — Катя вернула мою руку себе на бюст. — Все, что ты хочешь.
Как это прекрасно! И в попку ведь можно!
Катя сняла с себя ночнушку. Я любовался ее молодым девственным телом. Мои руки гуляли по ее грудям.
— Папина дочка хочет пососать папе писю, — детским капризным голосом сказала Катя и улыбнулась.
Она повернулась к моим ногам и, взяв член в рот, стала его посасывать, как леденец (о, а ведь это уже было, или у меня склероз?) Я приподнял ее, и поставив на колени, нырнул между ног так, что ее писька оказалась у меня над лицом. Притянув девушку за попку, я стал вгрызаться в податливую плоть. Катя глубоко заглотила член и ерзала по лицу. Из ее дырочки тек ручеек, из которого я с упоением пил.
Несмотря на сильное возбуждение, я все никак не мог кончить. Катя уже несколько раз содрогалась от оргазма. После очередного пика девчоночьего удовольствия Катя упала, обессиленная.
— Прости меня, папочка. Я что-то делаю не так? Такая неумеха! — жалобно сказала Катя. Я прижал ее к себе.
— Сейчас ты исправишь ошибку.
— Да?
— Помнишь, ты была в ванной, когда я пришел?
Щеки дочери стали наливаться густой малиновой краской.
— Папа…
— Я знаю. Ты мастурбировала, доченька.
— Я…
— Не надо слов. Знаешь, что? Ты попросту сейчас это повторишь.
— Это?
— Повтори, пожалуйста, Катя, а я посмотрю. — Я откинулся на жесткую подушку дивана, ожидая, когда дочь станет наконец сама собой.
— Но…
— Да. Да, Катя, да, да, да. Пожалуйста, не стесняйся. Я ведь твой отец. Ты только что сказала: все, что хочешь. Хочу, чтобы ты продемонстрировала мне то, как ты обходишься без… — Замялся. — Без мужчины? — Каково, подумайте, задавать такие интимные вопросы дочери? — Ведь уже делала передо мной это. Объясни, как совершаешь такое без всяких приспособлений?
— Папа, я… Уже дрочила при тебе… Ты видел…. А зачем приспособления, папа? Какие?
— Ну, некоторым девушкам… женщинам нравится вставлять в себя эдакие предметы, напоминающие пенис мужчины.
Катя призадумалась.
— В двух словах, удовольствие, получаемое женщиной, можно, грубо говоря, разделить на два основных типа. Некоторым нравится получать оргазм так, некоторым иначе. Одни вставляют, как я уже тебе объяснил. Другим нравится попросту трогать клитор. Какой вид мастурбации ты предпочитаешь, Катенька?
Возникла тяжелая на первый взгляд пауза; на самом же деле она была легка и поэтична.
— Можешь не отвечать. Я все видел.
Дочь сгорала от стыда. Родитель застал ее за неправедным занятием — типичная фабула в некоей литературе для любителей пикантностей, употребляемых, кстати, не совсем традиционно.
— Катя, скажи честно: тебе нравится мастурбировать?
Катя молчала.
Прождав небольшую паузу, продолжил:
— Как, видимо, любой девушке?
Полуобнаженная дочь была замучена вопросом. Ей не нравилось лгать — это я ценил. Но и сказать правду было не так-то просто. Что ж, понятное дело.
Я любовался этим произведением искусства. Наконец она нерешительно развинула ноги.
— Папа…
— Ну рассказывай, рассказывай. О чем ты думаешь, когда трогаешь себя? Или о ком?
Указательный палец правой руки дочери с длинными, наманикиренными алым ногтями, не спеша, позволил, точнее, помог раскрыться и без того почти рассекреченным губкам девчоночьей вульвы.
Внутри явно было влажно. Довольно-таки немалый клитор был, похоже, королем ситауции. Девушка пока этого не понимала, но принялась дрочить.