Официантка ободряюще улыбнулась в ответ:
— Все будет хорошо.
Оксана согласно кивнула:
— Конечно. — Странно, но проявленное незнакомой девушкой сочувствие внезапно вырвало ее из состояния паники и страха. Как черт из коробочки выскочило решение: надо что-то придумать, срочно что-то предпринять, а не сидеть размокшей курицей и позволять манипулировать собой какому-то негодяю. — Пойду умоюсь.
Она решительно тряхнула головой, встала из-за столика и пошла к дамской комнате. Пробыла там достаточно долго, а когда вернулась — лицо ее преобразилось. На нем больше не было смятения и тревоги, а из глаз лился тот завораживающий мягкий свет, который бывает только во взглядах мадонн на картинах великих мастеров прошлых веков.
— Мам, ты права. Надо все обсудить с Михаилом Алексеевичем. — Она приняла решение и для его воплощения в жизнь решила выделить следующий день. Ни к чему откладывать неприятные дела в долгий ящик. Рано или поздно их придется решать, так почему не сделать это как можно раньше, дабы не мучиться все время, рассудительно решила она.
Ей захотелось сойти на одну остановку раньше. До дома свекра было ближе от следующей остановки, потом по подземному переходу перейти на противоположную сторону и немного вернуться назад. Оксана не любила выходить там. Переход был местом обитания лиц без определенного места жительства, и, честно говоря, она просто боялась проходить мимо них. От этой остановки идти было дальше, но, как ей казалось, гораздо безопаснее.
Легкий морозец бодрил, разрисовывал щеки прохожих румянцем и заставлял ускорить движение. Снег, сыпавший вчера весь день, украсил город. Он еще не успел покрыться копотью выхлопных газов и ослепительно блестел под белым январским солнцем. Стайка красногрудых птах, неведомо как залетевшая в мегаполис, весело купалась в рыхлом снегу, время от времени взлетала на деревья, усыпанные мохнатыми иголками инея. Огромные сугробы, наваленные по обочинам дороги снегоуборочной техникой, частично скрывали проезжую часть и приглушали шум многотысячной армады машин, снующих в непрерывном беге по городу.
Оксану не покидало чувство бесполезности предстоящего разговора. То, что вчера выглядело так естественно, сегодня снова стало пугающим. Вчера ей казалось, что после откровенной беседы со свекром все у нее будет хорошо. После встречи с матерью она почти поверила в благоприятный исход дела. Почему же сегодня ей так неуютно и тревожно на душе? Ожидание неприятностей раздавило тот робкий росток безмятежности, который она пыталась взрастить вчера, то робкое ожидание тепла и понимания от чужого человека.
В раздумьях Оксана приблизилась к бровке тротуара. Если пересечь дорогу здесь, а потом пройти переулком, она значительно сократит себе путь. В ее стильных сапожках на высоком каблуке было не очень удобно ходить пешком. Она повертела головой в разные стороны и решила перебежать дорогу, не доходя до светофора, благо машин почти не было. Ей удалось без приключений перебраться на противоположную сторону, а там она утонула по щиколотку в снегу, когда сворачивала в переулок. Дворники еще не добрались до участка, и снег здесь лежал нетронутой целиной. Идти было и труднее и проще. Приходилось самой прокладывать тропу, застревая в снегу и проваливаясь чуть ли не по колено. Она высоко поднимала коленки и оставляла после себя в снегу узкую цепочку следов. На некоторое время ей даже стало весело от своей нелепой походки. «Просто урок физкультуры в начальном классе», — беззаботно подумала она, в очередной раз вытаскивая ногу из снежного плена. Ей даже стало немного грустно, когда закончился занесенный отрезок дороги. Аллея, ведущая к дому, была расчищена, скамейки освобождены из-под пушистых покровов вчерашних, еще не слежавшихся снежинок. Грейдер так обстоятельно соскоблил и укатал снег, что местами образовались скользкие дорожки, по которым нельзя было пройти не поскользнувшись. Под ярким солнцем они поблескивали сахарной пасхальной глазурью, и Оксана, отряхнув снег с сапожек, пошла по вспаханному огромными колесами грейдера следу.
Подъездная дверь была открыта и даже подперта палкой. Оксана медленно поднялась по ступенькам, позвонила. Дверь открылась практически сразу: в прихожей стояла свекровь.
— Оксаночка, — притворно радушно пропела она. — Здравствуй, дорогая! — Она мельком окинула взглядом Оксану и, потянувшись к ее лицу, оставила на щеке кроваво-красный след помады. Оксана растерялась, она всегда терялась в присутствии свекрови. Виктория Игоревна была из категории дам без возраста, всегда элегантно и стильно одетых. На нее до сих пор с удовольствием заглядывались мужчины: длинные светлые волосы в сочетании с бирюзовыми глазами и роскошной, безупречной фигурой создавали ошеломляющий эффект. Виктория Игоревна прекрасно об этом знала и смотрела на окружающих чуть свысока, с легкой усмешкой собственного превосходства над всем миром. Оксана не рассчитывала застать женщину здесь. Виктория Игоревна редко бывала по этому адресу. С мужем она развелась почти сразу после свадьбы сына, они предпочитали не встречаться, хотя и остались в хороших отношениях. Оксане было бы лучше, если бы свекрови не было. Объясняться в ее присутствии ей совсем не улыбалось.