— Кто это?
— Англичанин, сяньшэн. Говорят, он писатель. Приехал изучать Китай. Да только изучает его у нас в кафе: уже вторую неделю здесь брюки протирает,
— Воображаю, что выйдет из-под пера такого писаки, — презрительно произнес Ли Да-чжао: «В Китае все ходят в долгополых халатах, едят палочками и курят опиум».
— Ничего не поделаешь, массовый читатель за рубежом верит таким писаниям, — грустно вздохнул Сунь Ят-сен. — А что же обед?
Стоящий в сторонке официант тотчас же подскочил к их столику. Розовощекий, проворный, в белой куртке, с готовностью принялся перечислять блюда, предлагаемые в этом кафе самым почетным посетителям.
— Что он говорит? — поинтересовался Ли Да-чжао.
Пекинец, он плохо понимал шанхайский диалект, особенно при быстрой речи. Успев изрядно проголодаться, он поглядывал в сторону иностранца, которому только что принесли огромный поднос, уставленный несколькими десятками фарфоровых чашечек с едой, и голубой чайник с бамбуковой — ручкой, очевидно наполненный рисовой водкой.
Сунь извинился, попросив официанта говорить медленнее, взялся переводить:
— Свинина, тушенная с миндалем, к ней — розовое вино «Лотос», утка подрумяненная, соус коричневый… Мясо, фаршированное грибами, к нему — лепешки кунжутовые с соевой приправой, еще куриное филе, а если господа желают, можно приготовить ростбиф или бифштекс по-английски с жареным луком и картофелем, — это, кажется, все.
— Достаточно и этого! — весело воскликнул Ли Да-чжао.
Заказ принесли молниеносно. Рядом с куайцзами, палочками для еды, положили вилки. Сунь мяса не ел, перед ним стояли пиала с вареным рисом и тарелка с соевым творогом.
— Объясните, господин Ли Да-чжао, — попросил Сунь, возвращаясь к разговору, — как вам удается обеспечить нелегальную работу ваших коммунистических ячеек на Севере, в самом логове реакции?
Ли Да-чжао отложил куайцзы, потянулся за папиросой. Да, пекинским коммунистам приходится не сладко. Сохранить организацию стоит немало трудов.
— Недавно мы устроили большую группу наших коммунистов на железную дорогу ревизорами. Это дало результат: железнодорожники пополнили ряды КПК. Один мой родственник распропагандировал даже трех охранников — из тех, кто сопровождает военные грузы.
Сунь Ят-сен внимательно слушал, думая о том, что сила коммунистов в близости с народом. Он давно уже пришел к выводу, что причина многих неудач и поражений революционеров заключается в том, что Гоминьдан слишком далек от народа, а основную массу его членов составляют люди, уверенные в том, что с завоеванием власти буржуазией революция кончается — начало принимают за конец. Только завоевав власть, можно начинать бороться за то, чтобы избавить крестьян от страха перед грабителями, освободить от необходимости платить непосильные налоги помещикам, — словом, от судьбы, обрекающей китайца жить в нищете и вечной кабале. Но какими путями идти к этой цели? В Пекинском национальном университете, рассказывал Ли Да-чжао, студенты знакомятся с марксистско-ленинским учением. Ли Да-чжао и другие коммунисты университета завели себе твердое правило — при себе нелегальщину не держать — полиции давно знакомы имена Маркса, Энгельса, Ленина. Поэтому частые полицейские обыски, налеты и тайные досмотры, как правило, ничего не дают. Внешне отношения Ли Да-чжао с администрацией университета вполне лояльны. Проректор даже как-то заявил: «Наконец- то в нашей библиотеке приличный заведующий».
— Я тут же не преминул воспользоваться случаем, — лукаво улыбнулся Ли Да-чжао: «А нельзя ли мне немного прибавить жалованья?» Прибавка пошла на покупку нелегальной литературы.
Сунь рассмеялся. Да, союз с такими преданными идее людьми пойдет Гоминьдану на пользу.