Захваченный своими мыслями, Сунь не заметил, как очутился на углу Шаньдун-роуд. Кажется, Где-то неподалеку живет Цюй Цю-бо, член ЦК КПК, кандидат в члены ЦИК Гоминьдана. Из Гуанчжоу Сунь внимательно следил за его деятельностью: Цюй Цю-бо проявлял незаурядное мужество и решительность в борьбе против контрреволюционно настроенных правых гоминьдановцев. Теперь Суню хотелось узнать от Цюй Цю-бо мнение коммунистов относительно своей поездки в Пекин. Сунь достал записную книжку и сверил адрес.
На его стук вышла молодая женщина в красном платье и туфлях на босу ногу, жена Цюй Цю-бо. Губы ее были плотно сжаты, а на его вопрос, дома ли господин Цюй, она молча распахнула дверь в комнаты.
На старой низенькой кровати, застланной свежей желтой циновкой, сидел Цюй Цю-бо. На его плечи была накинута куртка, из-под нее виднелась на перевязи его левая рука. Он напряженно щурился, пытаясь разглядеть гостя.
— Доброе утро, господин Цюй. Извините за столь раннее вторжение. Что это с вами? Откуда у вас на щеке этот шрам? И бинты?
Цюй Цю-бо усмехнулся и махнул здоровой рукой. Вместо него ответила жена: несколько дней назад ее мужа жестоко избила полиция, а другого товарища, их соседа, тоже коммуниста, полицейские зарубили насмерть. Женщина громко всхлипнула.
— Плачет, не переставая, — угрюмо сказал Цюй, покосившись на жену. — Лучше бы приготовила нам поесть. Извините, сяньшэн, что я не пришел вас встретить. Полицейские с благословения иностранных властей разогнали наш митинг на Симолу, в университете. — Он скрипнул зубами, пытаясь продеть раненую руку в рукав.
— Позвольте я помогу вам. Ничего, крепитесь, господин Цюй. Иностранцам уже недолго бесчинствовать на нашей земле, — глухо сказал Сунь, бережными движениями помогая Цюю надеть куртку. Возбуждение, которое он испытывал от утренней прогулки, уже спало. Он оглянулся по сторонам, ища стул. В глубине комнаты стояло единственное, очень старое кресло с потертой обивкой на сиденье, из которого, словно ребра, выпирали ржавые пружины.
— Нет, нет, сяньшэн, прошу вас пожаловать в другую комнату, там светлее и мебель получше. Завтрак уже готов, за едой и потолкуем. Я чертовски голоден, со вчерашнего утра не держал во рту ни крошки. Но сегодня у нас есть деньги, мне выдали гонорар за статью.
Завтрак был сервирован в соседней комнате, маленькой, тесной, загроможденной бесчисленными пачками газет и книг, но и впрямь более приветливой, чем полутемная спальня. Окном служила дверь, выходившая на узкий длинный балкон. Скромность обстановки подчеркивалась и некоторой заброшенностью: в комнате пахло пылью, засохшими цветами, которые забыли выбросить из вазочки; на полу в круглом стеклянном аквариуме плавала дохлая красная рыбка. В доме случилась беда, и хозяйке было не до уборки. Но завтрак был свеж и вкусен: поджаренный хлеб, чай, душистое масло. При виде еды Сунь вдруг вспомнил, что ведь и он ничего не ел со вчерашнего утра, и ощущение голода, которое он уже давно почти не испытывал, вдруг овладело им. Впервые за много дней Сунь ел с удовольствием, запивая румяные ломтики белого хлеба, щедро намазанные маслом и вареньем, терпким, ароматным чаем.
— Вы помните один наш старый разговор, господин Цюй, еще накануне первого съезда Гоминьдана? Вы тогда выразили сомнение, что Гоминьдан будет успешно сотрудничать с коммунистами.
— Не совсем точно, сяньшэн. Я утверждал, да и сейчас готов повторить, что такие гоминьдановцы, как Ху Хань-минь, его брат Ху И-шэн, затем эти прощелыги Ван Цзин-вэй и… — у него чуть не сорвалось «и ваш сын господин Сунь Фо», но он удержался, — с удовольствием свернули бы шею всем коммунистам Китая.
— К сожалению, вы правы, господин Цюй Цю-бо. Но ведь Гоминьдан состоит не только из людей, которых вы назвали. В нашей партии есть и другие, здоровые силы.
— Их мало, сяньшэн! — почти в отчаянии воскликнул Цюй. — Их так мало, что того и гляди правые с ними расправятся. Во многом от этого шага их удерживаете вы, и мы ждем от вас еще большей помощи. Наш Шанхайский комитет действия уже развернул работу против правых, за дальнейшее укрепление союза коммунистов с гоминьдановцами. Одобряете?
— Конечно. Вы можете на меня целиком положиться. Я делал все, чтобы первый съезд Гоминьдана принял курс на союз с Коммунистической партией Китая, и продолжаю бороться за проведение его в жизнь. Только это непросто…