— На улицах вывешены объявления, — крикнул он и добавил гораздо тише: — Я неграмотный, но наш сосед умеет читать. — Руки у старика тряслись, — Там написано, что Сунь Ят-сен государственный преступник. Тому, кто его поймает или укажет, где он скрывается, обещана награда — десять тысяч лян серебра.
— Ну и что? — едва сдерживая волнение, спросил Чэнь Шао-бо. А Сунь заметил:
— Огромная сумма по нынешним временам…
— Как бы люди не соблазнились, — сказал старик. — Вчера возле нашего дома все околачивался какой-то человек. Я же слышал, что вы называете Сунем вон того, в серой рубахе, — обиженно пояснил он, указав пальцем на Сунь Ят-сена. — Я хотел предупредить.
— Мало ли на свете Суней, — стараясь говорить как можно безразличнее, ответил Чжэн Ши-лян, а Сунь подошел к старику и положил руку ему на плечо:
— Ты ошибся, отец, но за новость — спасибо. Старик вдруг сконфузился и, подхватив свою корзину, пробормотал, удаляясь:
— Рыба-то, должно быть, уже протухла… Друзья огорченно переглянулись. До этого дня они еще надеялись, что о Сунь Ят-сене полиции неизвестно. Теперь оставалось одно — попытаться выбраться из города, и поскорее.
— Ты, Шао-бо, и Ши-лян уйдете первыми, — заявил Сунь.
— Но охотятся за тобой, Вэнь.
— Хотите дождаться своей очереди? Еще успеете. В Гонконге у нас есть друзья, они помогут перебраться в Японию. Я останусь хлопотать о помиловании Лу Хао-дуна. — Сунь запустил руку в карман брюк и вытащил горсточку серебра. Разделил на три части. Свою разделил еще надвое и положил половину в котелок, в котором обычно хозяин кипятил воду…
Сонный Гуанчжоу еще кутался в утреннюю дымку, когда одинокий парусник, лавируя между сампанями, пробрался в Тигровые ворота, устье Жемчужной. Здесь Сунь Ят-сен почувствовал себя в безопасности: переодетого в крестьянское платье, его легко можно было принять за рыбака одной из окрестных деревушек, расположенных вдоль Жемчужной. Но тяжесть, лежавшая на душе, не проходила. Днем и ночью он думал об одном: то представлял себе истерзанного, замученного Лу Хао-дуна, то видел массовую экзекуцию над солдатами гарнизона, то мучительно доискивался причин поражения. Почему их постигла такая оглушительная неудача? Восстание подавлено без единого выстрела! Как оказались проваленными все явки? Почему задержали солдат гарнизона? Как докопались до оружия? Что это, предательство? Случайность? Но не слишком ли много роковых случайностей? Может быть, восстание было плохо организовано? Но ведь продумали все до мельчайших подробностей! Тогда почему другой отряд — из Гонконга — опоздал на два дня? Ян Цюй-юй не успел его подготовить. А может быть, задержал нарочно? Из-за конфликта в правлении Союза… Сорок боевых членов Союза оказались в руках полиции. Сорок из двухсот! Что теперь будет с Союзом? Сколько малодушных покинет его в трудный час? Крысы всегда бегут с тонущего корабля! Но наш корабль не потонет — мы начнем все сначала и будем начинать до тех пор, пока не победим… И все же, в чем главная причина провала? Без конца возвращался Сунь Ят-сен к этому вопросу.
Теперь он вспоминал историю французской революции, сопоставлял ее с движением тайпинов… У революционной партии должна быть программа, четкая, ясная программа борьбы и целей борьбы. И именно с этого следует начинать — к такому выводу он пришел. Ну, а теперь только бы успеть спасти Лу Хао-дуна и других. Сунь сильно надеялся на доктора Кэнтли и английскую миссию. Поэтому он так спешил в Гонконг. Туда же должны были пробраться поодиночке Ши-лян и Шао-бо.
— Вы уверены, дорогой Сунь, что за вами нет слежки?
Сунь словно очнулся. Он поднял голову и посмотрел на хозяина. Затем перевел взгляд на стол, сервированный к чаю. Мягкий свет керосиновой лампы, часы с римским циферблатом — другой, благополучный мир. Даже не верится, что совсем неподалеку отсюда, через небольшой пролив, — тюрьма, пытки. Там — Лу Хао-дун и другие, всего человек семьдесят.
— Сейчас главное добиться того, чтобы процесс над Лу затянулся, — произнес Сунь, не отвечая на вопрос доктора Кэнтли. — С исполнением приговора цины не медлят.
— Вы уже что-нибудь предприняли?
— Добился того, чтобы ваша миссия отправила письмо с ходатайством о помиловании.
— Я обещаю вам написать еще одно письмо вашим властям и собрать под ним подписи в колледже.
— Прошу вас, мистер Кэнтли, поторопитесь!
— Я сделаю это завтра же. А вас я свяжу со своим адвокатом.