Поднимаясь по лестнице, Сунь заметил в углу прихожей манекен китайца с косой, в национальном платье.
В этом доме многое напомнило Суню родину — дорогой китайский фарфор на столе, нежный и прозрачный, как лепестки сливы, безделушки из нефрита, таинственно мерцающий на груди хозяйки лунный камень, вправленный в серебро тончайшей китайской работы. Непривычными были только тишина, покой и благоденствие, от которых Сунь давно отвык в своих скитаниях. Разговор за столом не клеился. Несмотря на искреннее радушие хозяев, Сунь все же чувствовал, что между ними словно пролегло что-то невидимое. Возможно, была виновата долгая разлука. Но вот гости выпили по бокалу доброго рейнвейна и беседа потекла оживленнее.
— Как вы чувствуете себя в Лондоне, дорогой Сунь? — поинтересовалась миссис Кэнтли.
— В полной безопасности, — улыбнулся Сунь, — особенно в вашем доме. А как чувствуют себя ваши сыновья?
— О, они так быстро привыкли к Англии, словно здесь и родились.
— В Англии хороший климат, господин Сунь Ят-сен, — пояснил доктор Кэнтли, явно вкладывая в свои слова иной смысл. — Мы надеемся, что руки цинской полиции не дотянутся до улицы Холборн. Однако, Сунь, имейте в виду, что китайская миссия расположена недалеко отсюда. Может быть, лучше вам все-таки перебраться подальше, ну, скажем, куда-нибудь по ту сторону Гайд-парка, — забеспокоился доктор Кэнтли. Он внимательно осмотрел Суня: того вполне можно было принять за человека, прожившего в Лондоне долгие годы — европейские платье и прическа, интеллигентные манеры. Внешнее спокойствие надежно скрывало темперамент бунтовщика. И никак уж невозможно было принять его за государственного преступника! И все же предостеречь Суня было долгом мистера Кэнтли.
— Ну, хорошо, хорошо, — сдался Сунь. — Буду соблюдать осторожность. А теперь скажите, мистер Кэнтли, найдется ли поблизости от моего пансиона приличная библиотека?
— Разумеется, дорогой Сунь. Во-первых, к вашим услугам библиотека моего дома. Вы, должно быть, намерены заняться социологией, которая в медицинском колледже не преподается.
— Этой науке, доктор, учит сама жизнь, — улыбнулся Сунь, — хотя при теперешних обстоятельствах процесс обучения следовало бы ускорить.
— И вторая библиотека — при Британском музее. Мы с миссис Мэнсон проводим вас туда в любое время, — предложил свои услуги доктор Мэнсон.
— Искренне вам благодарен. — Сунь смотрел на добрые, приветливые лица, окружавшие его. Доктор Кэнтли совсем не изменился. Доктор Мэнсон заметно постарел. «А я?» — подумал Сунь и вспомнил почему-то старую английскую песенку, слышанную им у Кэнтли, там, в Китае:
Давно ли цвел зеленый дол,
Лес шелестел листвой.
И каждый лист был свеж и чист
От влаги дождевой.
Подумалось: «Да, людей меняет не только старость…»
Теперь каждое утро, наскоро позавтракав, Сунь отправлялся в библиотеку Британского музея. Он шагал еще пустынными улицами города, тихонько мурлыкая под нос: «Дивные воды реки Жемчужной…» Обычно он садился на одно и то же место и, обложившись книгами, вслушивался в тишину, нарушаемую легким шелестом страниц. Это всегда хорошо его настраивало. «Я как голодный, которому дали есть», — посмеивался над собой Сунь, набрасываясь на сочинения Милля, Рикардо, Смита. На смену приходили Вольтер, Дидро. Но особое внимание Суня привлек труд американского экономиста Генри Джорджа. Эту книгу рекомендовал ему доктор Кэнтли.
— Она чертовски нашумела в средних кругах Америки и Европы. Американец, предлагает решить вопрос о земле так, чтобы это было выгодно тому, кто ее обрабатывает — крестьянину.
— Речь идет о современности?
— Ну конечно. И сам Джордж еще жив, хотя, говорят, тяжко болен и долго не протянет.
Книга нашлась в библиотеке у Кэнтли, и Сунь унес ее с собой на улицу Холборн. Почему современное общество расколото на бедных и богатых? Почему одни утопают в роскоши, а другие должны довольствоваться коркой хлеба и удел их — тяжкий труд? Вся беда в том и заключается, что у одних есть земля, а у других ее нет, хотя именно они ее обрабатывают. Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает. Так утверждает Генри Джордж.
Как-то Сунь разговорился с русским политэмигрантом. «Обязательно познакомьтесь с сочинениями господина Маркса», — посоветовал он, протянув Суию увесистый, потрепанный том. На титульном листе Сунь прочитал: «Капитал. Критика политической экономии».