— Пусть его оставят в покое.
Реформатор водворился на свое место, вытер взмокшее, распаренное лицо платком, дрожащими руками стал застегивать пуговицы своего европейского пиджака.
Сунь поднялся из-за стола и подошел к барьеру, отделявшему зал от президиума.
— Господа! — начал он. — Думаю, что всем понятно воодушевление, которое привело нас сюда: сегодня мы отмечаем годовщину «Народа». Этот журнал пропагандирует три главнейших принципа нашей революции: «национальная независимость», «народовластие» и «народное благоденствие»…
Хуан Син слушал Суня как будто впервые: оратор подчинил себе зал, словно загипнотизировал его своей убежденностью. Вот во втором ряду сидит Ху Хань-минь. Он подался вперед, лицо его напряженно, он ловит каждое слово Суня. Для чего? Чтобы поддержать или выступить против? Ведь пункт о равном праве на землю — предмет особой критики братьев Ху. На лице сидящего Ляо Чжун-кая написано полное согласие с Сунем.
— Но каким образом господин Сунь Ят-сен собирается вводить равное право на землю? — выкрикнул Лян Ци-чао. — Как будет происходить ликвидация частного землевладения? Путем выкупа или как-нибудь иначе?
— Вот именно, — поддакнул реформатору Ху Хань-минь.
Не дожидаясь ответа, Лян Ци-чао продолжал:
— Господин Сунь Ят-сен не задумывался о том, что частная собственность и есть источник всякой цивилизации?! Двигатель экономического развития — эгоизм! Стремление распоряжаться собственным богатством и направляет экономическую деятельность человека.
— Но мы не отрицаем частной собственности, господин Лян.
— Да, но, нарушив одну лишь часть этого главного принципа, вы затрагиваете весь принцип в целом. Трудно себе представить, какие это принесет последствия! К тому же национализация земли будет в интересах богатых, а не бедняков: налог на землю целиком ляжет на их плечи! Крестьяне не желают ликвидировать частную собственность на землю, они стоят за ее сохранение!
— Неправда! — раздалось в зале. Хуан Син посмотрел туда, откуда шел голос. Высокий худощавый парень пробирался по рядам к Лян Ци-чао, за ним очень решительно двигалось еще человека четыре. Реформатор поспешно сел.
— Люди, участвующие в революции, но разделяющие монархические идеи, могут привести страну к гибели, — спокойно произнес Сунь.
Раздались овации. Сунь кончил говорить. Девушки — студентки женского университета Мэдзиро пошли по залу, собирая на маленькие подносы пожертвования для подготовки революции. Звякали медные и серебряные монеты, кое-кто снимал часы или браслет. Седой благообразный японец положил чек на крупную сумму, к нему тотчас бросились репортеры. Чжан Тай-янь довольно шепнул Сунь Ят-сену:
— Журнал под моим руководством стал необыкновенно популярен. Смотрите, как охотно жертвуют люди на поддержку его идей.
— Вы приносите огромную пользу, господин Чжан, только позвольте вас спросить, почему вы так редко публикуете русские материалы?
Чжан Тай-янь отвел глаза.
— Мои сотрудники, сяньшэн, не успевают обрабатывать и китайские материалы. Кроме того, мне кажется, что внимание наших читателей не стоит занимать пропагандой идей русских нигилистов.
— Вы хотите сказать — большевиков? — самоуверенность Чжана начинала раздражать Сунь Ят-сена.
— Большевики ли, социал-демократы или народники — все это нигилисты, господин Сунь.
— Вы ошибаетесь, господин редактор, — тихо, но очень твердо произнес Сунь. — Закрывая глаза на опыт России, вы забываете о главном.
— О чем же?
— О том, что русские революционеры воюют не только с царизмом, но и с империализмом. Следовательно, их борьба ослабляет державы, которые с удовольствием сожрали бы Китай, как мясной пирог под рождество.
— Я согласен с вами, сяньшэн, — проговорил Хуан Син. — Программа большевиков — защищать все угнетенные нации.
— Таким образом, как вы видите, у китайских и русских революционеров немало общего. Освещать в печати русский опыт — первейшая задача нашего журнала.
— Но материалы из России поступают нерегулярно! — сердито буркнул Чжан Тай-янь. Очевидно, это был его последний довод. Сведения о России действительно просачивались с трудом в зарубежную прессу, особенно если они касались большевиков и Ленина.
— В таких случаях рекомендую вам обращаться к господину Русселю, издателю газеты «Воля».