— Нет, господа, — твердо сказал Сунь Ят-сен, словно подводя черту, — мы будем держаться до тех пор, пока есть надежда на помощь. Она придет, если нашим гонцам удалось пробраться через окружение. Если же нет, — ложное геройство нам ни к чему. В этом случае нам придется вспомнить, как обманул противника наш знаменитый Чжунгэ Лян[15], который незаметно отступил, заставив врагов предпринимать бесплодные атаки.
Сунь увидел, как повеселели лица сидевших. У него отлегло от сердца: он боялся, что его предложение отступить вызовет раздоры среди командиров и недовольство французов, а разногласия были бы сейчас непозволительной роскошью. К счастью, этого не произошло. Французов же в задуманном маневре пленил чисто восточный расчет, а также привкус романтики.
«Нет, это непохоже на эхо», — сказал проводник солдату, гонцу Суня, и протянул руку, чтобы помочь ему взобраться на огромный валун. И тотчас они увидели, как из-за поворота на горную тропу гуськом выехали три всадника. Конная стража! Они поняли, что выход из долины перекрыт. Пуля чиркнула по камню — их заметили.
Нужно было перебежать открытую тропу и подняться вверх — до скал оставалось каких-нибудь сто шагов. Сто шагов в темноте и по крутизне для человека не просто, а для пули — сущий пустяк. Солдат бежал первым, вставая и припадая. Сзади него вдруг отчаянно вскрикнул проводник. «Только б добраться, — подумал гонец, — не то…» Что-то ударило в затылок, тело его обмякло, в голове закружилось, завертелось и понеслось с неимоверной быстротой…
Уже на второй день осады враг понял, что крепость Чжэньнаньгуань — крепкий орешек и взять ее одним наскоком не удастся. Тогда он решил предпринять психическую атаку: среди ночи горы вдруг огласились резким барабанным боем, криками, горящие факелы опоясали крепость. И тогда Сунь Ят-сен приказал пустить в ход четыре пулемета, которые берегли на крайний случай. Они ударили все четыре сразу и били без промаха в освещенные факелами вражеские шеренги. Вот когда пригодились Хуан Сину уроки прицельной стрельбы в Омори под Токио! Атака противника была отражена. А на другой день, с наступлением сумерек, осажденные стали уходить через Северные ворота. По двое, по трое бесшумно покидали они крепость под прикрытием лениво курившихся на бастионных насыпях костров. На восточной башне ветер вяло шевелил голубое полотнище флага с белым солнцем посредине.
Сунь Ят-сен, бросив взгляд на флаг, молча достал из вещевого мешка серую рубаху, разорвал пополам и протянул Ху Хань-миню: «Флаг снять, вместо него поднять вот эту тряпку».
Отряд уже был далеко, когда вновь раздались взрывы и выстрелы, — это цины снова пошли в атаку на форт Чжэньнаньгуань.
— Вы уверены, господин китайский консул, что лицо, которое вы называете, именно тот человек, на выдаче которого настаивает ваше правительство?
— Уверен, господин губернатор. Господин, проживающий под именем Накаяма в загородном доме французского офицера, и разыскиваемый цинской полицией доктор Сунь Ят-сен — одно и то же лицо. Я настаиваю на выдаче доктора Сунь Ят-сена китайским властям. Завтра вы получите, господин губернатор, все необходимые бумаги.
— Гм… А не забыли ли вы, господин китайский консул, что Ханой находится на территории Французской Республики?
— Ни в коем случае, господин губернатор. И все-таки я осмеливаюсь настаивать.
Едва за китайским консулом закрылась дверь, губернатор вызвал к себе начальника французской полиции.
— Вот предписание о высылке из Французского Индокитая доктора Сунь Ят-сена. Ознакомьтесь, пожалуйста.
— Цины сделали представление?
— Увы, они требуют его выдачи. Но мы не можем так поступить с человеком, который сражается за то, чтобы в Китае была установлена, как и во Франции, республика. Позаботьтесь о том, чтобы поскорее обеспечить отъезд доктора Сунь Ят-сена. Это все, что мы можем сейчас для него сделать…
Глава пятая
УЧАН
Ныне наступил такой момент, когда мы должны выработать твердый и бескомпромиссный план восстания. Что касается денежных средств, то чем их больше будет, тем лучше. В нашей партии немало энтузиастов. Однако в прошлом их силы были распылены, к тому же перед восстанием они не проводили подготовки, действуя по принципу «захотел пить — начал рыть колодец», и потому терпели поражения. Сейчас мы должны действовать всеми силами, не упуская из виду прежние провалы. Поэтому надо собрать в достаточном количестве денежные средства, ибо от этого целиком зависит успех восстания.