Министр встретил Суня доброжелательно, пригласил его сесть в кресло возле камина, сам уселся рядом. Весело потрескивающий огонь в камине, непринужденная обстановка располагали к доброй беседе, поэтому, отбросив правила этикета, Сунь сразу перешел к делу:
— Если цины будут настаивать на вооруженном вмешательстве держав, сохранит ли Великобритания обещанный нейтралитет?
Министр понимающе улыбнулся.
— Вы позволите и мне говорить с вами без обиняков? — Сунь кивнул.
— Благодарю вас, доктор. Скажите, пожалуйста, учанское правительство или любая другая революционная власть смогут гарантировать неприкосновенность английского капитала в Китае? Гарантировать права и преимущества?
— Необходимые поручительства вы получите в ближайшее время.
«Нейтралитет, любой ценой нейтралитет!» — подумал Сунь, а вслух сказал:
— Необходимо, господин министр, чтобы ваше правительство отказало цинам в займах и предоставило их революционному Китаю. Тем самым наша задача установить республику на территории всей страны значительно бы упростилась. Не секрет, что английские фунты в руках цинов — это пушки и пулеметы против республики.
Министр склонил голову набок, по выражению его лица трудно было понять, о чем он сейчас думает. А думал он о том, что генерал Юань Ши-кай, которого цины недавно провели в премьер-министры, хитроумный и опытнейший политик. Но было, очевидно, и другое: монархия в Поднебесной доживает последние дни.
Ответ министра прозвучал неопределенно:
— Британия готова разделять с китайским народом его тяготы.
«Не тяготы народа вы намерены разделять, а его добро, господин Солсбери», — понимающе усмехнулся про себя Сунь Ят-сен.
— Прошу вас, сэр, пояснить вашу мысль.
«А этот китаец не так прост, как может показаться на первый взгляд», — подумал министр, нажимая кнопку звонка.
Внесли большую карту Китая. Красным карандашом на ней были сделаны пометки в тех местах, которые заняли революционеры. Южные провинции были сплошь покрыты красным. «Недавно штурмом взята древняя столица Нанкин. Вероятно, она станет столицей революционных сил», — подумал Сунь.
— Мы слышали последнюю новость, доктор. В Нанкин съезжаются представители свободных провинций, они объявили, что созывают временный парламент. И все-таки Юг — это еще не весь Китай. Нам приходится считаться исключительно с фактами, а факты говорят, что пекинское правительство еще существует. Мы вынуждены выполнять старые обязательства. Отказ от них и договор о новых займах будут возможны, когда для этого возникнет реальная почва. Как вы считаете, дорогой доктор, долго ли продержится Пекин? «Он имеет в виду Юг?» — подумал Сунь.
— Возможность сохранения самодержавия исключена.
— Новый тур наших взаимоотношений с Китаем начнется, когда это станет ясно окончательно.
Министр, вежливо улыбаясь, проводил своего гостя до двери.
В небольшом искусственном пруду в самом центре Нанкина плавали сизые утки. Человек в широких брюках и коротенькой курточке крошил белую лепешку и бросал крошки в пруд. Увидев приближающегося прохожего, он быстро сунул остатки лепешки в карман: в городе, недавно захваченном революционерами, было голодно. Он мог навлечь на себя подозрения: бедный горожанин скармливает птицам такое добро.
Он взглянул на городские часы, висевшие на красной кирпичной башне почти напротив пруда. Пора!
Он прошел сотню шагов и открыл дверь в полутемное помещение телеграфа, вывеска которого была прошита пулеметной очередью. Взял на столе бланк с красной полосой и заполнил его: «К больному приглашен врач из Америки». Телеграмма была адресована торговцу скобяным товаром в Пекин.
Премьер-министру цинского правительства, его превосходительству генералу Юань Ши-каю, ее подали в дешифрованном виде: «Наш агент сообщает: в Нанкине все склоняются к тому, чтобы президентом временно избрать доктора Сунь Ят-сена».
После разъезда гостей супруги Кэнтли и Сунь перешли в библиотеку, им хотелось посидеть втроем, как в далекие времена. Вторично подали кофе, чай, ликеры. В доме тихо. Над круглым столом мирно горит старая газовая лампа, за стеклами шкафов корешки знакомых любимых книг. «Не забыть бы купить новинки экономической литературы», — думает Сунь. Его мысли сейчас целиком заняты предстоящим отъездом. «Достичь определенного положения на международной арене и сохранить его возможно, только если Китай будет иметь жизнеспособную экономику. Это единственный аргумент при доказательстве своей силы…»