Ху Хань-минь от неожиданности резко опустился на шаткий стул Раздался треск и его долговязая фигура очутилась на полу. Оба весело и облегченно рассмеялись. Сунь помог губернатору подняться со скользкого, хорошо натертого пола.
— Все может статься, сяньшэн, — говорил Ху Хань-минь, продолжая разговор, — может, Юань, и в самом деле лиса в обличье человека, но за ним стоит сильная армия, у него средства, и, наконец, его поддерживают небезызвестные державы. А нам собственными силами страну не объединить. И лучше уж конституционная монархия, чем цины.
— Но разве мы боролись за конституционную монархию? Нет, Китаю этот спасательный круг не годится. Народ сам должен править страной. Нам нужна республика!
Ху Хань-минь не ответил — они явно говорили на разных языках.
В Шанхае худшие предположения Сунь Ят-сена подтвердились. Правые уже успели поддержать кандидатуру Юань Ши-кая на пост президента при условии, что тот отстранит от власти императора. «Может быть, это и вправду самый короткий путь к объединению страны, — думал Сунь, — но за этим нетрудно разглядеть и другое — неуверенность членов Союза в собственных силах, стремление переложить ответственность за судьбу родины на чужие плечи». Сунь горячо спорил, убеждал членов Союза не торопиться идти на сговор с Юань Ши-каем, пока не станет ясным его политическое кредо, но все было бесполезно: его внимательно выслушивали и даже соглашались с ним, но практического результата это не давало. Если Юань Ши-кай низложит императора — да здравствует Юань Ши-кай!
Всю неделю пребывания в Шанхае Сунь Ят-сен убеждал, агитировал, разъяснял, но все его страстные призывы разбивались о стену глухого противоборства. Его старый соратник и единомышленник Хуан Син советовал ему не предпринимать никаких шагов против компрадоров[19] и иностранцев, не то, упаси бог, наживем новые неприятности. Уж если Хуан Син произносит такие речи, то что остается говорить тем, кто загребает огромные капиталы на сделках с иностранными капиталистами! Даже губернатор Гуанчжоу господин Ху Хань-минь не свободен от влияния компрадорской группы — одну из них возглавляет его родной брат. Получалось, что китайские крестьяне в солдатских куртках совершили революцию, а пожинать ее плоды сбежались торгаши и спекулянты. Требование народного благосостояния, которое признавалось всеми членами Союза как одно из основных программных положений, теперь просто-напросто замалчивалось. «Если жизнь народа не изменится к лучшему, — думал Сунь Ят-сен, — народ отшатнется от любого правительства».
Он чувствовал страшную усталость — вот уже несколько суток подряд он почти не спал. Кожа туго обтянула скулы, глаза ввалились. Однако Сунь не приходил в отчаяние. Он был в своей стихии, в борьбе. Обстановка требовала от Сунь Ят-сена решительных действий, предельного напряжения всех его сил.
…Однажды, вернувшись в гостиницу незадолго до полуночи и не став зажигать света в номере, он прошел подышать прохладой на балкон, заставленный кадками с кактусами. Гранитная глыба отеля «Новый Шанхай», словно океанский пароход со светящимися окнами кают, нависла над мазутно- черной Хуанпу. Сунь присел на край кадки. С реки доносились унылые, протяжные гудки пароходов, с первого этажа гостиницы долетали звуки оркестра, Где-то далеко, должно быть, на барже, матрос сигналил желтым фонарем — знакомая с детства картина… Сунь поднялся и пошел в комнату. Зажег настольную лампу. На бронзовом чернильном приборе сразу заметил телеграмму. Телеграмма сообщала, что Собрание представителей южных провинций Китая, состоявшееся в Нанкине, избрало доктора Сунь Ят-сена на пост временного президента Китайской республики. Сунь бросил взгляд на листок календаря — там значилось двадцать девятое декабря.
А в номер уже стучали, раздавались громкие, возбужденные голоса. Всю ночь двери номера не закрывались — шли новые и новые делегации, чтобы поздравить своего первого президента.
В столицу революционного Юга Нанкин Сунь Ят-сен прибыл специальным поездом. Привокзальная площадь и улицы, разбегающиеся от нее веером, были заполнены народом. Экипаж, запряженный парой серых лошадей, медленно вез Сунь Ят-сена вдоль набережной, через мост, к резиденции президента.
Едва рассвело. Медленно тает туман. Сквозь густую влажную зелень листвы проглядывают оставленные недавними боями развалины домов. Где-то над парком Лишу взвилась ракета, рассыпав красные и зеленые искры. В людском потоке, сопровождающем экипаж, плывут транспаранты: «Да здравствует первый президент!», «Да здравствует республика!» Рядом покачиваются портреты Суня, украшенные алыми лентами. «Да здравствует республика!»- раздается в толпе звонкий молодой голос. Толпа подхватывает призыв, громко скандирует.
19
Компрадоры — местные купцы, посредничающие между иностранным капиталом и местным рынком