— Если венчание его успокоит, я готов, — тихо проговорил Сунь Ят-сен.
— Мне не хотелось бы огорчать родителей. Особенно отца. Он всегда был ко мне очень добр. Что до меня, — она застенчиво улыбнулась, — то я счастлива и без освящения. И не вижу ничего дурного в том, что люблю и любима.
Сунь вздохнул с облегчением.
— Погоди, а сам-то ты веришь в Христа?
Сунь откинулся на спинку, пригладил растрепавшиеся волосы. На Западе, особенно в Англии, его считали христианином, газеты называли Сунь Ят-сена воспитанником европейской миссионерской школы. Действительно, когда-то Сунь Ят-сен обучался в различных миссионерских учебных заведениях. Но его сердце оставалось глухо к библейским догмам, как и к попыткам отца воспитать сына примерным конфуцианцем. Верить в Христа! Ожидать, покуда не разверзнутся небеса и не придет избавление свыше? Весьма заманчиво, но, увы, несбыточно. Религия — красивый, но абсолютно несъедобный плод. Так говорил Лу Хао-дун, и Сунь был с ним совершенно согласен. Нет, на религию он никогда не рассчитывал. Задумчиво Сунь произнес:
— Давно, лет двадцать назад, сидя в посольской тюрьме в Лондоне, признаться, я впал в такое отчаяние, что едва не обратился за помощью к господу богу. Но вряд ли бог помог бы мне больше, чем друзья — доктор Кэнтли и его жена, да еще доктор Мэнсон. Если бы не они, не сидел бы я теперь здесь с тобой рядом на этой скамейке.
Сунь заметил, как вздрогнули у Цин-лин руки.
Известие о том, что Юань Ши-кай внезапно умер, говорят даже, — наложил на себя руки, пришло к Сунь Ят-сену в тот же день, 6 июня 1916 года. Теперь он мог выехать в Шанхай.
Город встретил его оживлением. По набережной реки Хуанпу и прилегающим к ней улицам маршировали пикетчики с красными повязками на головах. Задорно и весело звенели свежевыкрашенные трамваи. На перекрестках и площадях громко пели студенты:
Сбросим со спины тигра —
Освободим себя.
Утопим в пучине
Заморского черта —
Освободим страну.
Здания, где помещались редакции журналов и газет, были обклеены плакатами и прокламациями с призывами к «Третьей революции»[23]. Чувствовались антияпонские настроения. Говорить по-японски и носить японское платье стало опасно, участились случаи японских погромов. В костры летели японские игрушки, полотенца, умывальные тазики. Правда, спрос на японские товары все-таки держался, но продавать их стали украдкой.
В городе стояла духота, хотя по улицам разгуливал ветер, вылизывая влажные от дождя мостовые. Цвели персиковые и финиковые деревья, оранжево- желтым пламенем полыхали кудрявые акации, но ирисы увядали, едва успев расцвести.
Несмотря на зной, Шанхай понравился Цин-лин. Еще бы, все-таки это была родина.
— Понимаешь, Цин-лин, — сказал Сунь жене в один из вечеров, — наступает пора решительных действий. Сегодня из Гуанчжоу прибыли наши люди. Говорят, обстановка на юге подходящая, чтобы начать вооруженную борьбу против Севера…
Цин-лин понимающе посмотрела на Суня.
— Ну а ты, Цин-лин, — спохватился Сунь, — чем ты занималась весь день? Опять читала лекции в каком-нибудь студенческом кружке или ходила на текстильную фабрику?
— О, Сунь Вэнь! Как мало ты знаешь свою жену! Она не только читает лекции, но и готовит статью о положении женщин- работниц на предприятиях фабриканта Крафта.
— Ты покажешь мне свой первый опыт?
— Первый? — удивилась она. — Да еще будучи студенткой, в Америке я написала статью в защиту Китайской республики. Ее напечатал журнал нашего колледжа. — Цин-лин помолчала и с гордостью добавила:- Меня считали демократкой уже тогда.
— А теперь ты становишься настоящей революционеркой. — Сунь крепко сжал ее руку. — Да, я еще не сказал тебе самого главного. Южная федерация независимых провинций пригласила меня в Гуанчжоу. Не волнуйся, я поеду туда не с пустыми руками. Бывший морской министр республиканского правительства адмирал Чэнь Би-гуан прибыл в Шанхай и вступил в командование Шанхайской эскадрой. Эскадра пойдет со мной на Юг.
Чрезвычайная сессия парламента в Гуанчжоу открылась 25 августа. Сюда съехалось свыше ста депутатов от партий, оппозиционных северным милитаристам. Сессия избрала «военное правительство защиты конституции». В сентябре Сунь Ят-сен был назначен главнокомандующим всех военно-морских и сухопутных сил Китайской республики, генералиссимусом.
23
«Первая революция» — Синьхайская революция; «Вторая революция» — первый поход против Юань Шикая, «Третья революция» — второй поход против Юань Шикая.