дрожь по телу пробежала, я увидел: он сознательно все это делает. Не просто совершает обряд, но ощущает в себе апостольскую благодать и хочет ее передать. И эта его апостольская благодать в оптинской традиции, оптинского опыта. И передал, и отец Серафим получил». Владыка помнил слова оптинского старца Нектария, слышанные им в молодости лично, о грядущем на землю духовном голоде, и теперь он возлагал все свои надежды на просвещение многих на этих новых пастырей Христовых. Он напутствовал их: «Неважно, сколько вас - десять или всего двое. Радуйтесь, ибо вы служите Господу Богу, вы - на правильном пути». В 1977 году отцы основали Летнюю школу паломника имени преподобного Германа, в рамках которой совершали службы, проводили крестные ходы, читали лекции. Для желающих узнать больше открыли Нововалаамскую Богословскую академию - интенсивный курс, дающий верующим основные положения православного мировоззрения. Некоторые их выпускники готовы были к принятию священного сана без дополнительного образования, принимали сан. Вместе трудиться на земле оставалось отцам всего пять лет. За эти годы они крестили более ста человек. Прилежа уединенной молитве, вынуждены были регулярно выезжать для окормления на приходы в Северной Калифорнии и Орегоне. Один новокрещеный христианин из паствы отца Серафима вспоминал, как тот служил в их скромном приходе: «Не помню почему, но литургию служили ночью. Когда отец Серафим повернулся к нам от святого престола со свечой и Евангелием в руке, мне подумалось, что вот так оно, наверное, было и в катакомбах первых христиан, так же сейчас молится гонимая катакомбная Церковь в России». В своем монастыре отцы Герман и Серафим окормляли новых послушников и молодых монахов. Отец Герман стал игуменом обители, а отец Серафим - ее духовником. За утешением и наставлением приходили в Свято-Германовскую пустынь и женщины. И вскоре, в 1980 году, в двенадцати милях западнее монастыря - в сторону Тихого океана, до которого около ста миль, в местечке, называемом «Дикий лес», образовался женский скит во имя святой блаженной Ксении Петербургской - современницы преподобных Серафима Саровского и Германа Аляскинского, особо почитаемой отцами Серафимом и Германом Платинскими (преподобный Герман вполне мог встречаться с блаженной Ксенией в Петербурге). Игуменией там стала ревностная духовная дочь отца Серафима и постриженица отца Германа - матушка Бригитта, получившая свое монашеское имя в честь первой православной святой монахини Ирландии; о новой матушке Бригитте отец Серафим говорил: «Это как я, только женщина». Матушек Свято-Ксениевского скита отец Серафим духовно окормлял до конца своей жизни. В своем Новом Валааме братия придерживались валаамского устава. Исповедь бывала ежедневно. После вечерней службы монахи, по очереди, открывали свои помыслы духовнику, а тот утешал и назидал их с любовью. Поздно ночью, когда все уже спали, отец Серафим приклонял свои колени в алтаре в теплой молитве за чад своих духовных. Писатель. Иеромонах Серафим (Роуз) - выдающийся современный православный писатель, приведший многие и многие души трудами своими ко Христу. От Богом данного незаурядного ума он взошел до разума в святоотеческом духе. И раз многих привел ко Христу, то должен пониматься не просто как писатель. Человек он были смиренный, скромный, но глубоко убежденный в своих православных позициях, ради которых жил, и ему хотелось защищать Православие. С этой точки зрения можно его рассматривать как писателя, но он не был только писателем, не стремился быть писателем. Он был мыслителем. Отец Герман настаивал, что отца Серафима недостаточно понимать просто как писателя. Его надо понимать как человека искавшего Истину, нашедшего Истину, возлюбившего Истину, приобщившегося Истине, послужившего Истине и многих приведшего к Ней. Писал он не потому, что был писатель - он хотел жизнь свою посвятить тому, чтобы найти ключ к Истине и приобщиться к Ней, не считаясь ни с чем, и поведать о Ней другим. Вот слова отца Германа: «Сейчас многие подвержены такой идее, что, мол, Православие нужно сделать «удобным» для современного человека, упразднить подвижничество, как бы подделаться к жизни светской и таким образом идти в ногу со временем. Конечно, не все могут быть аскетами, но вот отец Серафим это полностью отрицал, знать об этом не хотел. И поэтому в его писаниях много жесткого, твердого. Он был против служения в вере, как он говорил, «сидя в кресле, попивая кофеек и, может, виски» - эдакое «наслаждение» от веры, ехать, как он выражался, «на проценты мучеников». Мы видим сегодня омирщвление Православия - такого Православия, может, и достаточно для некоторых, но оно довольно слабо для таких, как отец Серафим, которые желают иметь все или ничего: вера или смерть. Можно сказать, так он и скончался - он как бы сгорел, ему хотелось подлинного, не считаясь совершенно даже с собой. Мы мерзли, нам было холодно и голодно, но нас вдохновлял тот факт, что народ, который нас слышит, может понять эту точку зрения, может принять опыт страданий ради Христа - чтобы такое Православие распространялось». В своих писательских трудах отец Серафим охватил практически все основные темы, волнующие людей думающих, людей, серьезно относящихся к жизни. От исследования пророчества о прошлом в книге «Бытие: сотворение мира и первые ветхозаветные люди. Христианское православное ведение» до изучения пророчества о будущем - труда архиепископа Аверкия «Апокалипсис в учении древнего Христианства» и пополнения этого труда Святителя. Самые большие тиражи у работы «Душа после смерти». Эта книга выдержала многие издания, постоянно переиздается, еще общий суммарный тираж давно перевалил за миллион экземпляров. Отец Серафим обличил отступнический мир, в книгах отца Серафима охвачены и «больные» темы современного внутрицерковного отступничества, такие как экуменизм, новый календарный стиль, обмирщвление Богослужебных текстов новыми переводами, подчиненность церковных властей богоборческой светской власти, именуемая в русском зарубежье сергианством, искажение догмата об Искуплении, вылившееся в крестоборческую ересь на Западе, эволюционизм - всякие проявления обновленчества, уводящего от древнего неискаженного Христианства. Он не принимал новую русскую орфографию. А, с другой стороны, выступил отец Серафим и против того, что апостол Павел назвал «ревностью не по разуму» (Рим. 10, 2), когда, опираясь на букву, предавая забвению дух, начинают обличать оступающихся в ереси и безблагодатности. Отца Серафима поразило мнение одного такого «сверхправильного» священника, призвавшего не делиться продуктами и одеждой с голодающими, потому что те новостильники. Он призвал идти ко спасению средним путем, известным как «путь Царский» - по учению преподобного Иоанна Кассиана, изложенному им в собеседовании "О трезвении" - крестный путь, путь между компромиссом с отступничеством с одной стороны и фарисейской сверхправильностью - с другой, отвергаясь того и другого. И нес отец Серафим тяжкое бремя креста своего на этом пути: одни его считали опасным фанатиком, а другие обвиняли в предательстве. По отношению к внешнему миру все было понятнее. В книгах отца Серафима обличен внешний по отношению к Церкви отступнический мир, устремляющийся все увереннее, быстрее и безнадежнее к антихристу и к погибели. Но не только обличения в его книгах. В них - свидетельства о любящем и призывающим всех к Себе Боге, о пути ко спасению. Отец Серафим старался не только говорить об Истинной вере, но старался дать почувствовать и вкус Истинного Православия, он горел желанием поделиться знаниями о вдохновляющих примерах жизни подвижников - от древних, до современных мучеников и исповедников. Отцы Серафим и Герман составили книгу свидетельств о своем духовном наставнике - архиепископе Иоанне (Максимовиче) «Блаженный Иоанн Чудотворец». И мир, даже и мир церковный, гнавший святителя при жизни его земной и тщившийся предать забвению память о нем по смерти его, все же прославил блаженного Святителя - можем твердо свидетельствовать, что трудами, в первую очередь, отцов Платинских. Два свидетельства. А теперь я должен сказать то, чего мир еще не знает (первое) и что издателям, может, знать и не следовало бы (второе). Но памяти отцов Платинских Германа и Серафима о Боге все же сказать должен - такие два свидетельства: Первое. Практически все книги, известные как книги отца Серафима имеют полноценного второго автора: они написаны двумя отцами, на них должно бы стоять на месте указания автора - отцы Герман и Серафим Платинские. Отец Серафим не думал становиться писателем. Его вдохновлял, буквально заставлял писать как послушание отец Герман. Он был его вдохновителем, полноправным соавтором и, имея систематическое Богословское образование, редактором. И в последующие годы, по смерти отца Серафима, если кто-то рядом с отцом Германом начинал говорить что-то свое, Батюшка тут же настойчиво требовал сесть и писать. И таким образом из сотрудников отца Германа ни один человек, не только отец Серафим, стали писать. Назову несколько имен: отцы Герасим (Элиэл) и Дамаскин (Христенсен), монахиня Нектария (Мак Лиз), Ричард (в крещении Фома) Бэттс, Владимир Легойда и автор этих свидетельств. О себе могу поведать лишь об одном случае из собственной жи