ля некоторых, но оно довольно слабо для таких, как отец Серафим, которые желают иметь все или ничего: вера или смерть. Можно сказать, так он и скончался - он как бы сгорел, ему хотелось подлинного, не считаясь совершенно даже с собой. Мы мерзли, нам было холодно и голодно, но нас вдохновлял тот факт, что народ, который нас слышит, может понять эту точку зрения, может принять опыт страданий ради Христа - чтобы такое Православие распространялось». В своих писательских трудах отец Серафим охватил практически все основные темы, волнующие людей думающих, людей, серьезно относящихся к жизни. От исследования пророчества о прошлом в книге «Бытие: сотворение мира и первые ветхозаветные люди. Христианское православное ведение» до изучения пророчества о будущем - труда архиепископа Аверкия «Апокалипсис в учении древнего Христианства» и пополнения этого труда Святителя. Самые большие тиражи у работы «Душа после смерти». Эта книга выдержала многие издания, постоянно переиздается, еще общий суммарный тираж давно перевалил за миллион экземпляров. Отец Серафим обличил отступнический мир, в книгах отца Серафима охвачены и «больные» темы современного внутрицерковного отступничества, такие как экуменизм, новый календарный стиль, обмирщвление Богослужебных текстов новыми переводами, подчиненность церковных властей богоборческой светской власти, именуемая в русском зарубежье сергианством, искажение догмата об Искуплении, вылившееся в крестоборческую ересь на Западе, эволюционизм - всякие проявления обновленчества, уводящего от древнего неискаженного Христианства. Он не принимал новую русскую орфографию. А, с другой стороны, выступил отец Серафим и против того, что апостол Павел назвал «ревностью не по разуму» (Рим. 10, 2), когда, опираясь на букву, предавая забвению дух, начинают обличать оступающихся в ереси и безблагодатности. Отца Серафима поразило мнение одного такого «сверхправильного» священника, призвавшего не делиться продуктами и одеждой с голодающими, потому что те новостильники. Он призвал идти ко спасению средним путем, известным как «путь Царский» - по учению преподобного Иоанна Кассиана, изложенному им в собеседовании "О трезвении" - крестный путь, путь между компромиссом с отступничеством с одной стороны и фарисейской сверхправильностью - с другой, отвергаясь того и другого. И нес отец Серафим тяжкое бремя креста своего на этом пути: одни его считали опасным фанатиком, а другие обвиняли в предательстве. По отношению к внешнему миру все было понятнее. В книгах отца Серафима обличен внешний по отношению к Церкви отступнический мир, устремляющийся все увереннее, быстрее и безнадежнее к антихристу и к погибели. Но не только обличения в его книгах. В них - свидетельства о любящем и призывающим всех к Себе Боге, о пути ко спасению. Отец Серафим старался не только говорить об Истинной вере, но старался дать почувствовать и вкус Истинного Православия, он горел желанием поделиться знаниями о вдохновляющих примерах жизни подвижников - от древних, до современных мучеников и исповедников. Отцы Серафим и Герман составили книгу свидетельств о своем духовном наставнике - архиепископе Иоанне (Максимовиче) «Блаженный Иоанн Чудотворец». И мир, даже и мир церковный, гнавший святителя при жизни его земной и тщившийся предать забвению память о нем по смерти его, все же прославил блаженного Святителя - можем твердо свидетельствовать, что трудами, в первую очередь, отцов Платинских. Два свидетельства. А теперь я должен сказать то, чего мир еще не знает (первое) и что издателям, может, знать и не следовало бы (второе). Но памяти отцов Платинских Германа и Серафима о Боге все же сказать должен - такие два свидетельства: Первое. Практически все книги, известные как книги отца Серафима имеют полноценного второго автора: они написаны двумя отцами, на них должно бы стоять на месте указания автора - отцы Герман и Серафим Платинские. Отец Серафим не думал становиться писателем. Его вдохновлял, буквально заставлял писать как послушание отец Герман. Он был его вдохновителем, полноправным соавтором и, имея систематическое Богословское образование, редактором. И в последующие годы, по смерти отца Серафима, если кто-то рядом с отцом Германом начинал говорить что-то свое, Батюшка тут же настойчиво требовал сесть и писать. И таким образом из сотрудников отца Германа ни один человек, не только отец Серафим, стали писать. Назову несколько имен: отцы Герасим (Элиэл) и Дамаскин (Христенсен), монахиня Нектария (Мак Лиз), Ричард (в крещении Фома) Бэттс, Владимир Легойда и автор этих свидетельств. О себе могу поведать лишь об одном случае из собственной жизни, как пример из многого бывшего. Однажды мы были вдвоем с отцом Германом в нашей московской квартире-офисе. Подходило время обеда, я собирался что-то приготовить и при этом в разговоре сказал о некоторых сведениях о почитании Царя-Мученика Павла I. Батюшка Герман тут же отстранил меня от приготовления обеда и усадил за компьютер: пиши! А сам занялся приготовлением, заявив, что хочет угостить меня блюдом, которое они часто делали в своей пустыни с отцом Серафимом - в стиле сербских монастырей. Он оторвал меня от работы, когда трапеза была готова и как только мы с ним поели, сразу же усадил обратно писать, а сам принялся мыть посуду, не допустив меня до того. И второе свидетельство. Вслед за благословением архиепископа Аверкия не ставить копирайты на свои книги, а лучше вместо запрета писать: копирование и распространение приветствуется, отец Герман строго-настрого запретил своим последователям подавать в суд на «пиратов», незаконно тиражирующих книги Братства: к совести призвать можно, но не больше... Россия. Отец Серафим, американец и священнослужитель Русской Церкви, думал о просвещении Америки, но его особенное внимание было обращено к России. Он хотел передать в новую Россию то, что сам получил от России. После ухода в пустыню - шли год за годом - отцы сторонились публичности. И вдруг однажды отец Серафим сказал, что хочет говорить с русскими. - «Да ведь ты не достаточно хорошо знаешь русский», - возразил отец Герман. - «Ничего, они поймут». Отец Серафим решил делиться своими знаниями. Он говорил перед русскими о Русском Православии, он много писал о современных исповедниках веры, таких как Борис Талантов, отец Димитрий Дудко в России и других. Считал, что на западного обывателя, привыкшего к комфорту, уводящему от трезвой духовной жизни, отрезвляюще может подействовать свидетельство о российских новомучениках. Преподобный Серафим Саровский говорил: «Стяжи дух мирен, или Дух Святой, и тысячи вокруг тебя спасутся». Эти слова основаны на словах Писания: «Познай Истину, и Она тебя освободит» (см.: Ин. 8, 32). И отец Серафим (Роуз) посвятил всю свою жизнь Истине, и он освободился от мелочности, от мышления маленьких людей. Маленькие люди видят только то, что перед глазами и не видят того, что выше. Отец Серафим зорко следил за тем, что происходило в России, так как Россия - это большая православная страна, где были в те годы (1960-е) гонения. Почаевская лавра - там гнали монахов, преподобный Кукша страдал. Отцы следили за этим. Появлялись свидетельства о катакомбной Церкви. Отец Серафим очень переживал, вместе с отцом Германом начал составлять книгу «Святые русских катакомб», где говорилось о том, что в России осталось живо Христианство, несмотря на страшные гонения, неслыханные в истории Христианства. Страдания русских, у которых раны еще продолжали сочиться уже 50-60 лет спустя, остро переживались. И сами эти русские страдальцы - те немногие, кому удалось вырваться на свободу, конечно, не могли молчать. Но мало их слушали тогда в Америке, потому что Америка была союзницей СССР во Второй Мировой войне. Отец Серафим относился к гонениям в России серьезно. У отца Германа было много русских знакомых. Начали собирать сведения о святых новомучениках, их интересовали не просто погибшие, а святые новомученики. Собрали, что могли, и вышла книга в 650 страниц. Сейчас это видится крохами, но тогда собрали все, что только было возможно собрать: жития, послания, письма. Отец Серафим сделал введение от имени джорданвилльского профессора отца Германа Ивана Михайловича Андреева, оставившего свои сведения о собственных годах, проведенных в Соловецком концентрационном лагере. Он был там врачом, он был психиатром, старался помогать в лагере страждущим. А когда неисповедимой милостью Божией ему удалось освободиться и уехать на Запад, писал об этом, читал в семинарии целые лекции - делился всем, что видел на Соловках. Еще в России он был членом тайной Церкви и имел контакт с людьми, которые были близки к святым - блаженным, преподобным, мученикам - к праведникам, носителям Святой Руси, носителям Православия истинного. И все это отец Серафим впитывал в свою душу, переживал. Это была последняя книга, подготовленная и изданная отцом Серафимом. Можно сказать, что это венец его трудов. Поэтому и утверждаем, что образ отца Серафима связан со страждущей Русью. Все прошло через его размышления, переживания. Отец Серафим до самой смерти так и не имел возможности побывать в России. Отцы Серафим и Герман приняли участие в написании службы русским новомученикам, прославление которых Русской Зарубежной Церковью состоялось в 1981 году. Они немало радовались всякому добро